— Папа, ни о какой любви нет и речи. И он не виноват. Это произошло случайно. Да и перелома у меня нет. Просто растяжение связок. Я же тебе только что объяснила!
— Э-эх! Если мне как-нибудь предоставится возможность поговорить с этим малым, я дам ему пару советов, как следует обращаться с женщинами.
Куинн скрестила руки на груди и, прищурившись, посмотрела на отца.
— Жаль, что ты так настроен, папа. Я только что хотела вас познакомить.
— Сейчас? Так он здесь?
Куинн кивнула и слегка покраснела. Дэниел, откинувшись на спинку шезлонга, заявил с некоторым злорадством:
— Что ж, если так, то я рад предоставившейся возможности лично познакомиться с мистером Гейбриелом Хантером.
— Но при одном условии, папа. Ты будешь вести себя с ним уважительно и корректно.
— Хорошо. Свое мнение об этом человеке я скажу тебе после нашей встречи. Но очень сомневаюсь, чтобы он мне понравился. Кстати, я этого и не хочу.
— Но ты обещаешь не оскорблять его?
— Оскорблять? Чего ради я буду это делать?
— И вообще ты не станешь огорчать меня какими-нибудь глупостями. Не правда ли?
— Ладно. Не стану.
Куинн благодарно взглянула на отца и выехала за дверь. Спустившись на лифте в холл, она застала Гейбриела за перелистыванием старых журналов. Не говоря ни слова, Куинн взяла его за руку и коротко сказала:
— Он нас ждет.
Гейбриел крепко сжал ее руку и улыбнулся:
— Поехали.
Он занял свое место за спинкой коляски и быстро довез Куинн до нужной палаты.
Дэниел встретил их стоя и первым протянул Гейбриелу руку. Тот крепко пожал ее.
— Рад познакомиться с вами, мистер Розетти.
— Я тоже рад.
Черные глаза Дэниела, казалось, просвечивали Гейбриела насквозь, подобно рентгеновским лучам. И это первое испытание Хантер благополучно выдержал. Мистер Розетти обвел террасу строгим взглядом и скомандовал дочери:
— Изволь-ка распорядиться, чтобы сюда принесли хотя бы два стула. Сидя легче разговаривать.
Не прошло и двух минут, как стулья принесли. Дэниел и Гейбриел уселись друг против друга, а Куинн отъехала в своей коляске подальше. Девушка очень волновалась. Еще час назад ей и в голову не могло прийти, что эти два столь непохожих человека будут мирно беседовать. Но вот они сидят и увлеченно разговаривают. А она молила Бога только об одном: чтобы Дэниел Розетти и Гейбриел Хантер понравились друг другу. И кажется, это у них получалось.
Гейбриел мягко, с юмором, объяснил Дэниелу, как он невольно стал причиной происшедшего с Куинн несчастья. И она видела, что отец ему поверил. Затем Дэниел принялся с пристрастием расспрашивать Хантера о миссис Фидерстоун и ее наследстве. Гейбриел насколько мог подробно рассказал ему о своей тетушке и ее завещании. И опять старый Розетти удовлетворенно кивнул. Постепенно первое напряжение спало, и разговор перешел на другие темы. Дэниел оживился, и на его лице появилась добрая улыбка. Наконец Хантер произнес что-то смешное, отчего старик громко рассмеялся. Куинн облегченно вздохнула: это означало, что сердце отца растаяло.