— Когда этот африканец будет драться снова? Он сегодня существенно облегчил мой кошелек.
Лицо трактирщика уже стало не таким напряженным.
— В следующий четверг.
Брэндон что-то буркнул и бросил на прилавок несколько монет:
— Мне покрепче.
Он взял кружку с элем и отнес ее на маленький столик. В комнате было полно мужчин, они поднимались сюда, чтобы выпить, а затем опять возвращались в подвал, надеясь увидеть продолжение боя или следующий бой. Никто не обращал на него никакого внимания. Мало ли какой извозчик пропивает свой недельный заработок, прежде чем поплестись домой. Он надвинул на лоб кепку и притянул к себе угасающую свечу, прежде чем развернуть записку, которую передал ему Фиппс. Наверное, Стаффорд, не теряя времени, посылал его следить за кем-то, едва он успел закончить предыдущую работу.
Но в записке было не только это… Скамья царапнула по полу, когда он резко вскочил и поднес записку ближе к глазам. Бросив взгляд в сторону ступеней, ведущих в подвал, он быстро скомкал бумажку, сунул ее в карман и направился к дверям, оставив почти нетронутым эль. Он широко зашагал по узким, петляющим улочкам Сент-Джайлса, перепрыгивая через сточные канавы и игнорируя призывные взгляды и назойливость проституток. По мере его продвижения на север здания становились больше и чище, неприкрытая бедность трущоб уступала место претензиям на социальный престиж. Здесь близко друг к другу располагались большие кирпичные дома, ступеньки были чисто подметены, перила покрашены, в темных окнах отражались уличные газовые фонари. В этих местах, конечно, тоже промышляли воры, но они держались в тени.
Пройдя еще несколько улиц, Брэндон свернул в переулок и прошел к заднему крыльцу дома с длинной верандой. Дверь на ночь была надежно заперта, и он не пытался открыть ее. Вместо этого он уперся в нее рукой, взобрался на невысокие перила крыльца и дотянулся до края окна. Из ножен, висевших на ремне, он достал нож и просунул лезвие под раму поднимающегося окна. Он поработал лезвием, сумел немного приподнять раму и просунул пальцы и образовавшуюся щель.
Один сильный толчок — и рама скользнула вверх. Ухватившись обеими руками за подоконник, он втянул себя внутрь дома. Коснувшись ногами пола, он насторожился, но было тихо — он уже научился проделывать этот трюк почти неслышно. Ни один звук не выдал его присутствия в доме, хотя это не имело особого значения и просто тешило его самолюбие. Хозяин оставлял окно открытым именно для того, чтобы Брэндон мог проникать в дом незаметно для слуг. Оглядевшись, он закрыл окно и отправился на поиски хозяина.