– Минутку, Феликс… Сейчас я вернусь…
Он подошел к Харону.
– Спасибо тебе, дружище, – сказал он. – Ты мне очень… очень помог.
– Я твой должник, Стас.
– Забудь об этом. Ничего ты мне не должен… Ты что-то хотел от меня?
– Хочу кое-что тебе сказать, прежде чем мы разойдемся…
Харон бросил на него задумчивый взгляд.
– По поводу той женщины, с которой ты приходил на кладбище…
Стас удивленно вскинул брови.
– Я тогда при ней не стал говорить, – продолжил Харон. – Но тебе могу сказать.
– Говори.
– Какая-то женщина должна умереть… из ее окружения. Но сама она, думаю, будет не слишком удручена этим обстоятельством.
Стас очень удивился этому заявлению, но решил не показывать виду…
Какую из двух женщин имеет в виду Харон? Ирму Мажоните, в образе которой приходила на кладбище Анна Головина? Или же саму москвичку? Да и можно ли вообще верить речам столь странного субъекта, как Харон?..
Но он все же не удержался и спросил:
– А что будет со мной, Харон? Ты что-нибудь видишь… эдакое… в моей будущей биографии?
Харон, надвинув капюшон еще ниже, после паузы сказал:
– По моей части… мне нечего тебе сказать. А это означает, что в твоей жизни теперь все хорошее будет только прибавляться, и продолжаться это будет достаточно долгое время…
Попрощавшись с Хароном, Стас вернулся к Монкайтису, на которого сейчас действительно стало жалко смотреть.
Через сутки начинаются переговоры с «тюменскими», а тут находят труп топ-менеджера Концерна…
– Хоть бей меня, Стас, хоть режь, но об этой «находке» мы сможем сообщить… думаю, только дня через три, – угрюмо сказал Монкайтис.
– То есть на следующий день после того, как «тюменские» подпишут контракт, – усмехнувшись, уточнил Стас.
– Тогда и справку получите… все честь по чести! Так что скажи своим, что хватит им прятаться. Но только одна просьба к тебе и твоим друзьям: сидите тихо… не болтайте лишнего… и не мешайте нам выкручиваться из этой гребаной ситуации!
– Расслабься, Феликс, – Стас почти сочувственно похлопал его по плечу.
– Попомни меня, ты еще получишь на этом деле орден и повышение по службе! Все, дружище… финита ла комедиа! Я свои проблемы решил, а теперь ты решай – государственные…