Макс провел рукой по ее ребрам. Какая же она худая! С такой фигурой впору сниматься для модных журналов. Но как потеря в весе скажется на ее здоровье? Как это скажется на здоровье ребенка?
Макс окончательно проснулся. Кого он пытается обмануть? Разве ребенок разрешит все их проблемы? Лайза Джейн постепенно угасает, оплакивая своего мужа. Ей нужен Джонни, а не он, Макс. Как упорно она призывала его к молчанию в постели! Он просто играл роль ее мужа.
Она потянулась во сне и своим движением вновь пробудила в нем желание заняться любовью.
Опять разыгрывать из себя Джонни? Макс почувствовал облегчение, когда она перевернулась на спину. Сейчас в комнате достаточно света, чтобы она могла видеть его лицо. И если заняться любовью сейчас, то ей будет значительно труднее представить, будто она в объятиях своего мужа.
Зеленые глаза смотрели на него недоверчиво. Так и есть! Она сожалела о том, что вытворяла ночью, как и другие женщины, с которыми ему доводилось просыпаться в одной постели. Сожаление — непременный атрибут утра после ночи любви.
Они долго глядели друг на друга. Прядь темных волос упала на его лоб. В ней опять боролись два голоса. Один говорил, что она вознеслась до небес в его объятиях. А другой нашептывал, что это преступление — чувствовать себя такой безумно счастливой, когда ее уделом отныне считается глубокая печаль. Но Элизабет больше прислушивалась к первому голосу, чем ко второму.
Она провела пальцами по его взъерошенным волосам. Он поцеловал ее в запястье и спросил:
— Мы можем поговорить о том, что случилось?
— Мне бы не хотелось, — ответила она. — Пожалуйста, попытайся понять…
— Что я должен понять? — перебил он. — Ты хочешь совсем вычеркнуть случившееся из памяти?
— Нет. — Она помотала головой.
— Утреннее раскаяние?
— Нет, не то.
— Но сожаление написано у тебя на лице!
— Ты слишком пристально вглядываешься в мое лицо. Так может померещиться все что угодно.
Она чувствовала, что сейчас они поссорятся, но не собиралась ему подыгрывать и быстро переметнулась на другую сторону кровати. Подобрав с пола халат, Элизабет мгновенно накинула его.
Не оборачиваясь, она сделала глубокий вдох, чтобы успокоить нервы.
— Чашка кофе будет в самый раз. Я закажу себе?
Он пробормотал какое-то ругательство. Повернувшись на бок и сняв трубку, Макс уже заказывал завтрак, которым можно было бы накормить целый гарнизон.
Когда Макс положил трубку, она встала с кровати.
— А ты не очень сильна в этом деле, — небрежно бросил он.
Элизабет замерла на месте. Уж не ослышалась ли она? Обернувшись, она изумленно взглянула на него.