— Да.
— И вы уже не спали до того, как увидели?
— Определенно. Я лежал в постели, сожалея, что так рано проснулся. Потом увидел оранжевые сполохи — балконная дверь застеклена.
— Да, да, — нетерпеливо подгонял меня Басма.
— И, как я уже сказал, я сел, потом подошел к окну, вышел на балкон и увидел процессию.
— Ясно.
Басма больше не сказал ни слова до тех пор, пока мы не пришли в бар, где в продаже имелось лишь местное пиво «Болеро». Как только мы взяли свои напитки и я закурил, Басма снова вернулся к разговору:
— Так вы считаете, что это была галлюцинация?
— Да, конечно, — кивнул я. — Что же еще?
— Призраки. — Он улыбнулся, только не так, как если бы шутил. — Вероятно, вам довелось повидать исторических призраков.
— О, что-то я сомневаюсь насчет этого.
— Почему? По-моему, так и есть. Более того, мне кажется, что вы в предыдущую ночь тоже не спали, когда их увидели. Просто решили, что это был сон, потому что в первый раз были меньше уверены и к тому же выпили больше — так?
— Да, пил я действительно много, но все же считаю, что мне это приснилось. Под конец кошмара я запаниковал и мгновенно забылся сном — никаких воспоминаний о том, как вернулся в постель или хотел это сделать. — Я затушил окурок и принялся за другую сигарету. Мне не хотелось вновь разочаровывать Басму, который, как ребенок, желал верить в существование призраков. — К тому же, даже если я не спал, галлюцинация все равно могла мне примерещиться.
— Одна и та же галлюцинация две ночи подряд… — Басма обдумал это. — В вашем анамнезе подобное значится?
— Нет, вовсе нет, — пришлось признать мне.
— Тогда почему вы решили, что с вами ни с того ни с сего такое могло случиться?
Я пожал плечами:
— Виной тому то, что болтают о Бланке. А еще эмоциональное расстройство как следствие крушения супружеской жизни. Плюс некоторое отчаяние, порой накатывающее на меня по мере приближения к сорока годам. — Я допил пиво и огляделся в поисках официантки, которую в баре искать бесполезно. Потом вдруг осознал, насколько жалостливо по отношению к самому себе прозвучали мои слова, отчего я ужасно рассердился. — По правде говоря, я вообще понятия не имею, отчего это должно было со мной случиться.
— Галлюцинация? — снова тихонько переспросил Басма.
— Предположить это гораздо разумнее, чем воображать целую армию призраков.
— Если вам так угодно.
На самом деле было совсем не угодно, но уже сытый по горло не только разговорами об этом, но даже размышлениями, я сходил еще за двумя бокалами пива «Болеро» и сменил тему. И поведал собеседнику об утренней прогулке. Я взял напрокат «опель-рекорд» и по широкой дороге, мягкими петлями бегущей на север от Ораниена, отмахал многие мили вдоль ферм крупного рогатого скота, проехал через маленькие, но безукоризненно чистые поселки. В общей сложности я ездил около пяти часов и вдоволь насмотрелся на сельский ландшафт. Ничего дурного в окрестностях я не обнаружил — они представляли собой милые неиспорченные пастбища, только уж больно пресные и невыразительные, абсолютно лишенные очарования и всякого интереса. Как раз такие, как мне рассказывали.