Вертолет приземлился. Не прошло и нескольких секунд, как буйная кучка молодежи накинулась на гроб и выволокла закутанное в саван тело наружу. К нему протянулись сотни рук, и саван вмиг был изорван в клочья и растащен на реликвии. «Айя, Али, айя, Хуссейн» — скандировало десять тысяч глоток. Мелькнули в воздухе тощие бледные ноги праведника, похожие на палки, и тело тяжело рухнуло на землю.
Али боролся за добычу на передовой линии бойцов, но неполноценное зрение подводило его. Пробиваясь в задние ряды все прибывающей толпы, он гадал, что же это такое оказалось у него в правой руке. На ощупь предмет напоминал склизкий шарик для настольного тенниса. Выбравшись наконец на свободное место, отдуваясь, Али раскрыл ладонь: в ней лежал остекленевший человеческий глаз с торчащим хвостиком глазного нерва. Он был похож на большого пухлого головастика.
Неужели произошло чудо? Неужели обрывок савана превратился в давно потерянный собственный глаз Али, который вернулся к нему? Ибо разве его самого не назвали в честь святого мученика Али, основавшего школу истинного ислама?
В конце концов до него дошло, что же сотворили его пальцы и ногти: он, Кривой Али, вырвал глаз у аятоллы.
Позади него раздавались выстрелы: вертолет приземлялся повторно…
Позже Али узнал, что тело наконец удалось поместить в отведенное ему место в земле, и его накрыли тяжелыми могильными плитами, передавая их из рук в руки, и завалили могилу сверху дюжиной грузовых контейнеров. Никто, однако, не сумел бы описать, во что это тело в итоге превратилось.
Глаз покоился на полочке возле кровати Али, вперив в него свой немигающий взгляд (ибо как может мигать глаз, не имеющий века?). Он неотступно отслеживал все его перемещения по маленькой комнате; зрачок напряженно косил и поворачивался.
Али молился. Он думал о консерванте. Как лучше поступить? Нельзя же, в самом деле, залить глаз мусульманского праведника спиртом, хотя бы и медицинским? Поразмыслив, он отправился в аптеку: хочу замариновать дохлую лягушку, что посоветуете? Домой Али вернулся с баночкой формалина. Попав в жидкую среду, глаз обрел способность двигаться. Теперь он следил за Али, плавая в банке от стенки к стенке.
Следил именно за ним, за Кривым Али? О нет. Глаз просто стоял на страже, неусыпно бодрствуя. Али молился. Он видел сны. И вот однажды его посетило видение, в котором праведник превратился в ястреба. За кем же охотился ястреб, за кем следил его глаз? Он прочесывал взглядом поверхность Земли в поисках спрятавшегося где-то сатанинского писателя.
Когда воля Аллаха наконец проявилась, настало время действовать. Воистину в эти дни в Тегеране был спрос на видения. Ангелы привели Али в кабинет доктора Омара Хафиза, старейшины государственной ракетной программы, которому тоже снились вещие сны. В первом из них он взрывал атомную бомбу в Тель-Авиве, способствуя освобождению палестинцев. Те снаряженные мощной взрывчаткой стальные птички, что он направил на Багдад, были лишь прелюдией к основному шоу. Увы, проект был неосуществим из-за отсутствия нужной боеголовки. В следующем видении он запускал разведывательный спутник, чтобы шпионить за передвижениями иракских войск, — но тут подоспело объявление мира. Совсем недавно доктору Хафизу пригрезилось, что он применяет прототип ракеты-носителя для запуска на орбиту спутника связи; он должен был охватить вещанием всю Землю, неся ее народам истинное слово Аллаха.