— Что? — Потрясенная Стефи распахнула дверь. — Ты уходишь! Но ты не можешь этого сделать! Я хочу сказать...
Только что стоя под горячим душем, она страстно желала его ухода, ей хотелось, чтобы Алекс оказался где угодно, лучше всего в аду или где-нибудь в столь же неудобном месте, лишь бы подальше от нее. Кожа девушки начинала гореть при воспоминаниях о его поцелуях и ласках. При мысли, что он мог быть таким двуличным, ярость просто закипала в ней.
С удовольствием она бы отказалась от услуг Алекса, но отец должен ехать в Китай, и Стефани знала, что Джефри откажется от поездки, боясь за нее. Да и ей самой не очень-то хотелось очутиться один на один с преследующим ее Сэмом.
— Ты не можешь так просто оставить меня... — Стефани осеклась, увидев, как Алекс отвел глаза от ее горящего лица, обрамленного прядями мокрых волос, и задержался взглядом на ее обнаженных плечах поверх персикового полотенца. Девушка почувствовала, как краснеет. На его лице ей не удалось разглядеть ни малейшего отблеска недавних чувств, ни интереса — лишь холодное безразличие, отчего Стефани вздрогнула, будто ее ударили хлыстом.
— Ты опять за свое, Стефани. — Несмотря на мягкость тона Алекса, в его голосе прозвучали язвительные нотки. — Нужно прежде думать, а уже потом действовать. А ты по-прежнему действуешь импульсивно. Выскакиваешь неодетая из ванной.
— Я... но... — Внутреннее смятение не дало Стеф возможности произнести связную фразу. А когда телохранитель вновь поднял на нее свои зеленовато-голубые глаза, девушка испытала такой прилив эмоций, что с трудом устояла на ногах.
Неужели она разочарована отсутствием у Александра интереса к ней? Неужели она такая дура, что ей недостаточно одного его унизительного для нее поступка?
— Я... — начала было Стефани, но, когда Алекс двинулся к ней, замолчала, в страхе отшатнулась и прижалась к двери.
Но Хингис просто не обратил внимания на свою подопечную, прошел мимо и, сдернув висевший на крючке в ванной комнате полосатый махровый халат, бросил ей, не заботясь, поймает Стефи или нет.
— Надень это, — приказал Алекс. От резкости его тона и от смущения руки девушки задрожали, и она долго возилась с халатом, пытаясь попасть руками в рукава и в то же время не дать соскользнуть полотенцу.
Халат отца был очень велик, и наконец Стефи сумела надеть его поверх полотенца и туго затянуть поясом на талии. Девушка вполне отдавала себе отчет, что теперь выглядит, как мешок с картошкой, перетянутый в середине веревкой.
— Тебе очень идет, — сухо заметил Алекс.
Искорки в его глазах и ирония в голосе заставили девушку вспыхнуть от возмущения.