Они молча обедали, обстановка была напряженной. Джуэл все еще пребывала в ярости из-за того, как Пирз вел себя с Керком, а у Пирза было каменное выражение лица. Он ел так, словно между ними ничего не случилось, и от этого она сердилась еще сильнее. Подали десерт.
— Я размышлял, — холодно сказал Пирз. Джуэл не ответила.
— Я больше не думаю, что мы разведемся. От потрясения она уронила вилку.
— Что? Теперь ты думаешь, что ребенок — твой? До того, как мы получим результаты?
Он поднял бровь так, словно хотел, чтобы она почувствовала себя в невыгодном положении.
— Я не дурак, Джуэл. Ты поступишь разумно, если это запомнишь.
— Тогда зачем эта чепуха насчет развода? Ребенок — твой, но ты никогда не был склонен этому верить.
— Я просто даю тебе понять, что твой план не сработает. Я не дам тебе развод, независимо от того, мой ли ребенок.
Он внимательно смотрел на нее, ожидая, как она отреагирует. Какой реакции он ожидает? О чем он сейчас думает?
И вдруг Джуэл все поняла. От отвращения ее передернуло.
— Ты думаешь, это план с целью вымогать у тебя деньги. Ты думаешь, что Керк — отец ребенка и что я — какая-то проститутка, которая спала и с тобой, и с ним.
Джуэл стало больно. Она неуклюже поднялась со стула, у нее дрожали ноги. Надо не потерять самообладание в его присутствии. Прежде чем выйти из комнаты, она в последний раз повернулась к нему.
— Кто с тобой так поступил, Пирз? Кто превратил тебя в ублюдка, который никому не способен доверять, и сколько понадобится времени, чтобы ты понял, что я — не она?
Не в силах дольше выносить его холодный взгляд, Джуэл поспешно вышла.
Вместо того чтобы уйти на верхний этаж, она распахнула застекленные створчатые двери и направилась в сад. Там она нашла круглый каменный стол со скамейкой. Прекрасное место для того, чтобы посидеть и с наслаждением подышать вечерним воздухом.
За что же он с ней так? Джуэл рассеянно гладила живот, думая о своей дочери и о будущем. Пирз мстит ей за зло, которое она ему не причиняла. Поэтому и не хочет разводиться.
О, она знает, что в соответствии с его условиями они никогда не разведутся, потому что ребе нок — его. Вот только он, кажется, считает по-другому.
На какую жизнь она обрекла себя и своего ребенка? Смягчится ли отношение Пирза к их дочери, когда он узнает правду? И как насчет нее Джуэл? Неужели он вечно будет считать ее просто женщиной, которая родила его дочь, или он привяжется и к ней?
— Ты не должна находиться здесь одна.
Она повернулась и снова почувствовала гнев при виде Пирза, который стоял, надменно сунув руки в карманы.