Выдернул пику обратно. Apec заревел меднобронный
Так же, как если бы девять иль десять воскликнуло тысяч
Сильных мужей на войне, зачиная аресову распрю.
Дрогнули в ужасе все, — и дружины троян, и ахейцев;
Так заревел на все поле Apec, ненасытный войною.
Так же, как воздух под тучами нам представляется мрачным
Знойною летней порой, приходящей с удушливым ветром,
Взору Тидида таким же и медный Apec показался,
В небо широкое вверх поднимавшийся с тучами вместе.
Быстро взлетел на Олимп он высокий, жилище бессмертных,
Сел возле Зевса-Кронида с душой, огорченной безмерно,
Рану ему показал с вытекавшей бессмертною кровью
И обратил к нему слово крылатое, жалуясь горько:
«Не негодуешь, отец, на злодейства подобные глядя?
Вечно страшнейшие беды единственно друг из-за друга
Претерпеваем мы, боги бессмертные, людям на радость.
Все на тебя негодуем: безумную дочь породил ты,
Гибель несущую всем, лишь с одними злодействами в мыслях.
Прочие боги, какие ни есть на высоком Олимпе, —
Все мы послушны тебе и готовы во всем покоряться.
Только ее никогда не смиришь ты ни словом, ни делом,
Все позволяешь зловредной богине, рожденной тобою.
Нынче Тидеева сына она, наглеца Диомеда,
С ярою злобой напасть на бессмертных богов подстрекнула.
Прежде богине Киприде он руку поранил у кисти,
После и против меня устремился, похожий на бога.
Только проворные ноги спасли меня, иначе долго б
Там я простертый лежал между страшными грудами трупов
Или б живой изнемог под ударами гибельной меди!»
Грозно взглянув, отвечал собирающий тучи Кронион:
«Будет сидеть и скулить! Душа переметная, смолкни!
Всех ненавистней ты мне из богов, на Олимпе живущих!
Милы тебе только распри, кровавые войны и битвы.
Матери дух у тебя, — необузданный, буйно строптивый, —
Геры, которую сам я с трудом укрощаю словами.
Думаю, ты и теперь пострадал от ее же советов.
Дольше однако тебя я страдающим видеть не в силах.
Ты от меня происходишь, и мне тебя мать породила,
Если б, зловредный такой, от другого ты бога родился,
Был бы давно под землей ты, и глубже, чем все Ураниды!»
[44]Тотчас его исцелить он Пэеону дал приказанье.
Боль утоляющим средством осыпавши рану, Пэеон
Скоро его исцелил, не для смертной рожденного жизни.
Если смоковничий сок нальешь в молоко и смешаешь,
Жидкое вмиг молоко от подобного сока свернется.
С той же Apec быстротою от раны своей исцелился.
Геба омыла его, облачила красивой одеждой.
И близ Кронида воссел он в сознании радостном славы.
Снова тогда возвратились в жилище великого Зевса
Гера аргивская вместе с Алалкоменидой Афиной,
Мужеубийства заставив прервать людобойца Ареса.