Торренс невольно поежилась под его испытующим взглядом.
— Нет, — сказала она очень тихо. — Я пришла... просить тебя, чтобы то, что произошло между нами, не повлияло на твое окончательное решение. Это было бы...
— Ты полагаешь, я на это способен? — перебил ее Джон.
— Я не знаю, что думать, — произнесла Торри, все больше убеждаясь, что ее визит — ужасная ошибка.
— О, я думаю, прекрасно знаешь, — мягко возразил он. — Разве тебе не доставит огромного удовольствия упрекать меня в бессердечии, если я откажу твоему отцу? — Он бесстрастно взглянул на нее и задумчиво продолжил: — Знаешь, если бы ты пришла сюда предложить... заняться со мной тем, от чего однажды отказалась... просто для того, чтобы спасти родителей от банкротства... Пожалуй... я бы понял. Но ты снова взяла фальшивую ноту, милая.
— Я не предполагала, что ты это так воспримешь.
— Все ты предполагала, — безразлично отмахнулся Джон.
— Хорошо, пусть так, — горько сказала Торренс. — А если бы я взяла нужную ноту? — В ее глазах вспыхнул сарказм. — Могу себе представить, как бы ты торжествовал. И, раз уж мы об этом заговорили... Разве ты сам безупречен в своих поступках? Кому нужен был весь этот маскарад? Известный промышленный магнат строит из себя страстного путешественника! — Она вдруг замолчала и в испуге прикрыла рот рукой.
— А тебе не приходило в голову, — усмехнулся он, — что мы оба скрывали истину? Это, кстати, весьма соответствует романтическим фантазиям начитанной девочки из состоятельной семьи, мечтам о прекрасном принце, которого можно встретить, путешествуя с рюкзаком.
— Я не...
— Именно потому, что ты продолжаешь жить в мире грез, твои родители и побоялись сказать тебе о свалившемся на них несчастье. — Его глаза презрительно вспыхнули. — Да к тому же есть еще Пирс.
— Если ты закончил, я ухожу. — Она встала. — Но в одном ты ошибаешься. Я пришла к тебе только ради родителей, а не... — Она замолчала, подбирая слова, потом очень спокойно спросила: — Вероятно, теперь слишком поздно умолять тебя о снисхождении к ним?
Джон не отвечал, бесстрастно разглядывая ее, затем отвернулся к окну.
— У нас есть только одна возможность договориться, Торри. Для начала сядь...
Ее охватило страшное предчувствие. О господи, шептала она про себя, неужели...
— Я продам все, что у меня есть: квартиру, машину, драгоценности... — поспешно предложила она.
Он криво усмехнулся.
— Ты полагаешь, этого достаточно? А на что ты будешь жить?
— Я не так беспомощна, как ты себе представляешь, и сама зарабатываю себе на хлеб, — парировала Торренс.
— Да? Это любопытно. И чем ты занимаешься?