Или можно выложить им все — и нанести им такой удар?
Нет, он знал, что никогда не сможет так поступить. Только не с семьей Чарльза, не с теми, кто стал ему близкими друзьями.
Но если ему не удастся скрыть от них, что он ходит и караулит, тогда придется или сказать им правду, или напустить на себя вид по уши влюбленного обожателя, а ему ни то, ни другое не по душе. Первое скомпрометировало бы семью, а он твердо решил, что не допустит этого, а второе выставило бы его в довольно нелепом свете.
Джайлс первый может заметить, если он будет без конца ходить возле дома во время прогулок, и, конечно же, выбежит к нему на улицу и спросит, почему он не заходит в дом. Правда, это лишит Миранду возможности незаметно улизнуть, но он хотел не просто помешать ее прогулкам, он хотел застать ее с тем, с кем она встречается. И ему нельзя слоняться без дела где-нибудь неподалеку, а то соседи могут начать жаловаться, что какой-то человек явно что-то вынюхивает около их домов.
Не смел он и воспользоваться для слежки своим экипажем или одной из лошадей, потому что и то, и другое могли узнать. А поскольку вид праздно стоящего где-нибудь поблизости экипажа или лошади без всадника явно вызвал бы подозрения, он был вынужден торчать около дома и надеяться, что найдет какое-нибудь средство передвижения, если Миранда решит выйти из дома. Спрятаться было никак нельзя, поэтому он увеличил время прогулок для «тренировки своей больной ноги», спрашивая себя, нет ли опасности, что он захромает еще сильнее от чрезмерной нагрузки на нее, и часто проходил мимо того угла, откуда он мог видеть дом, не привлекая к себе внимания.
Прошло несколько дней без всяких попыток улизнуть с ее стороны. А когда она наконец рискнула выйти, поблизости не оказалось другого экипажа, кроме того, который наняла она. Джонатан мрачно подумал, что чего-то в этом роде можно было ожидать. Ему оставалось лишь посмотреть, как она скрывается из виду, и ждать, чтобы поймать ее, когда она вернется домой.
Хотя на этот раз экипаж остановился у самых дверей, он решил, что это потому, что она уезжает одна и что, скорее всего, ее снова высадят потом где-нибудь недалеко от дома. По крайней мере, он мог ожидать этого, если ее будет снова сопровождать этот ее старый бабник. Это ведь не он является к ней в будуар — похоже, дело обстояло наоборот.
Вздохнув об упущенной возможности проследовать за ней и поймать ее с любовником, он приготовился ждать там, откуда ему было бы видно ее возвращение, рискуя вызвать жалобы соседей, что кто-то крутится около их домов. Сегодня, пообещал он себе, он окликнет ее, когда этого типа еще будет видно, и сообщит ей, что осведомлен о ее занятиях.