— Что ж, капитан Мюррей тут с тобой не согласен. Он считает, что это просто скандал, и даже пригрозил, что напишет Чарльзу и сообщит, чем я занимаюсь. Как будто это так важно для Чарльза; я его, конечно, уже давно не видела, но, если только он не очень сильно изменился, вряд ли станет возражать, даже если мое авторство и перестанет быть тайной для читателей. Разве только он, как и я, может подумать, что это повредит репутации Люси в свете.
Самми покачала головой — не в знак несогласия со словами Миранды, потому что она тоже думала, что Чарльзу совершенно все равно, что его кузина писательница, — а от удивления, что капитан так сильно возражает против того, что Миранда пишет.
— Думаю, что насчет Чарльза Оуэнса ты права. Для него все это будет даже забавно. Я помню, что о нем говорили, как о порядочном озорнике до того, как он ушел в армию, и, хотя он уже, наверное, повзрослел, вряд ли он стал бы возражать против того, что ты пишешь романы. Но я не могу расстаться с мыслью, что человек с такой биографией, как у капитана Мюррея, тоже должен бы придерживаться широких взглядов насчет таких вещей в куда большей степени, чем показывают его слова, сказанные тебе.
— Можешь так думать, но это полнейшее заблуждение. Его нельзя назвать пуританином, он куда хуже. И подумать, что я выбрала его прототипом для моего нового главного героя просто потому, что он так красив. Он действительно красив, этого нельзя отрицать. Но зная то, что я о нем узнала, как я могу писать о нем как о положительном герое?
— А тебе это обязательно?
— Уже поздно вносить какие-либо изменения в описание героя. Значительная часть романа уже у мистера Уоррингтона, а герой описывается в нескольких главах, которые уже напечатаны.
Вдруг она начала хихикать.
— Нет-нет, еще не поздно! Мне нужно лишь изменить кое-что в главе, над которой я работаю сейчас, и показать, как моя Элизабет узнает, что она ошиблась, обратившись к нему за помощью.
— Что ты хочешь сделать? — Миранда редко обсуждала свои произведения, когда их писала, но иногда ей хотелось услышать мнение Самми о том, что она придумала. Правда, на этот раз Самми сомневалась, что какие-либо ее слова смогут изменить решение Миранды сделать то, что она задумала.
— Все равно еще рановато для сцены спасения. Мне надо написать еще несколько сцен до этого. Так что, вместо того, чтобы спасти ее от чудовища так рано, я дам ей обнаружить, что человек, которого она считает своим героем, ее все время обманывал, а его красивое лицо скрывает злую душу.
Услышав, как Миранда решила отомстить этому джентльмену — она по-прежнему думала о нем, как о джентльмене, несмотря на то, что он сказал Миранде, — Самми рассмеялась и пошла вниз. По крайней мере, буря в душе Миранды миновала, и скоро она выйдет из комнаты и примет участие в жизни дома.