Он смотрел прямо в глаза Виктора.
— Ты? — спросил брат. Он растерялся. — Неужто здесь без тебя никого нет?
— Ладно, поживем — увидим, — сказал Николай, не отвечая на вопрос брата. — А пока давай ужинать. Есть смерть как охота.
Николай придвинул к себе чашку, наполнил ее кипятком и ласково посмотрел на мать, которая торопливо наливала ему заварку из небольшого чайничка.
— Ешь, вот хлебец да маслицо. Пока есть еще, — она заботливо придвинула сыну блюдце с маслом.
Он пил чай большими глотками и чувствовал, как тепло растекается по всему телу. Неожиданно в окне задрожали стекла. Сквозь громкие залпы немецких зениток в комнату донесся гул самолета. Пристально глядя на брата, Николай ожидал взрыва бомбы. Но его не последовало.
— Наши летают, — словно угадав его мысли, проговорила мать. — Чего им на своих-то бомбы швырять?
— Говорят, немцы уже Ростовом овладели, — сказал Виктор.
— Не верю. Не могут они, не могут, не должны. Понять не могу, как они сюда-то добрались. — Николай обхватил голову руками.
— Не ты один. Многие не могут понять. А у них, оказывается, вон силища какая. Поди посмотри на улицу, — горячо заговорил Виктор. — Против танка что с ружьем сделаешь? Вон к порту вчера наши солдаты на автомашине подъехали. Хотели прикрыть корабли с людьми. Залегли, постреляли да там и остались лежать. Немцы танками их покрошили... — Он махнул рукой и нервно прошелся из угла в угол.
— Садись. Не мечись по комнате, — спокойно попросил Николай, искоса поглядывая на брата. — Сейчас надо думать, как быть дальше.
В окно постучали. Николай и Виктор переглянулись.
— Коля, иди спрячься, — сказала мать. — Бог знает кого принесет.
Николай быстро прошел в другую комнату.
— Проходи, проходи, Семеновна, — послышался из прихожей голос матери. — Зачем пожаловала?
— Да так, по-соседски зашла проведать. Николай-то твой успел уйти или нет, Мария Бенедиктовна?
— Кто ж его знает! Сердце мое за него изболелось...
— А ты не тужи. Люди сказывают, видели его ноне на улице. Значит, придет...
— Дай-то бог. Скорей бы, — Мария Бенедиктовна сокрушенно вздыхала.
Когда соседка ушла, Николай сказал матери и брату:
— Дома я жить не буду.
— Куда ж ты пойдешь, сынок?
— Пока не знаю. Это надо обдумать.
— Значит, остаешься в городе? — спросил брат.
— Остаюсь, — сказал Николай. — Только об этом никто не должен знать, понял?
— Ну, ясно, — пробормотал Виктор.
— А сегодня где ж переночуешь? — Мать с жалостью взглянула на сына.
— Переночую дома, на чердаке, — сказал Николай. — А завтра что-нибудь придумаем. Опасно мне в доме оставаться — раз люди меня видели...