Крестьянин клялся и божился, что у него остались от клада только крохи и что два раза приезжали по ночам разные люди, которым он продал почти все имевшиеся у него вещи.
— Обмануть хочешь, паршивый пес? — схватил его за грудки здоровенный мужик. — Или хочешь отведать кутузки?
Крестьянин струхнул, так как больше всего в жизни боялся полицейских и тюрьмы. Не сопротивляясь больше, он пошел к своему последнему тайнику, вырытому во дворе под углом хлева, и достал завернутые в чистую тряпку три серебряных сосуда, похожих на большие кружки, и серебряные шейные гривны, каждая из которых имела не меньше фунта веса.
Один из приезжих взвесил на безмене все принесенные вещи и небрежно протянул крестьянину несколько мелких ассигнаций. После этого трое неизвестных сели на коней и ускакали.
Слух о ночном визите дошел до волостной управы. Началось расследование. Во время следствия крестьянин Егор Зубов рассказал, что в середине мая 1853 года он пахал свое поле, расположенное за рекой Иньвой на низком пойменном берегу. Ему помогали боронить двое ребят, его племянников. Один из них шел за бороной и вдруг возбужденно закричал, подзывая дядю к себе. Егор Зубов увидел, что борона зацепила какое-то колечко, приделанное к большой крышке из светлого металла. Позади крышки был виден след, оставленный ею на пробороненной земле.
Крестьянин пошел по этому следу и нашел место, в котором она была вывернута из земли. Он разгреб землю руками — и перед глазами появилось серебряное ведро средних размеров, наполненное доверху землей. В ведре лежало несколько аккуратно уложенных серебряных сосудов. Сверху находился узкогорлый кувшин с гранеными боками.
Под ним стояло шесть серебряных кружек разных размеров, с ручками сбоку. На самом дне ведра лежал большой серебряный ковш с длинной ручкой. В пространстве между сосудами и стенками ведра было поставлено семь серебряных шейных гривен.
Пока Зубов вынимал серебряные сосуды из ведра и вытряхивал из них землю, ребятишки, помогавшие ему боронить, восхищенно таращили на них глаза. Груда серебряных вещей так и сияла в лучах утреннего солнца. Зубов строго-настрого наказал племянникам не болтать в деревне о находке клада и отнес его домой.
С этого времени его жизнь была наполнена тревогой и страхом. Он боялся и возможных грабителей, и начальства, которое могло наказать за утайку клада. Брат посоветовал спрятать клад в нескольких надежных тайниках, и Зубов вырубил два из них в стенах своего дома, а один вырыл во дворе под углом хлева. Слухи о находке все же расползались, и Зубов, обходивший по утрам свой дом, замечал следы чужих ног на огороде.