Дальнейший путь они проделали в полном молчании, но на вершине горы, при виде маленькой старинной церкви Гвен не выдержала.
— Какая красота!
— Нравится? Она очень старая. Здесь, кстати, венчались мои дедушка и бабушка. Они познакомились перед войной, в Мадриде. Бабушка была дочерью английского дипломата. У нее в посольстве уже был жених, помощник консула, так что вышел дикий скандал, когда они с дедом сбежали.
— И сбежали они именно сюда?
— Да, она всегда мечтала жить на острове.
Гвен почувствовала себя совсем плохо. Ей и раньше не слишком нравилась идея с венчанием, но Родриго настаивал, говоря, что для деда роспись в мэрии ничего не значит. Теперь же, возле семейного храма Альба, Гвен чувствовала себя предательницей. Это было что-то вроде святотатства... Неужели сам Родриго этого не понимает?
— Ты меня привел сюда, чтобы произвести впечатление на деда?
— На моего деда не так-то легко произвести впечатление. Просто я подумал, что место здесь красивое и безлюдное, ты это оценишь. Ты же не хотела «шума и сюрпризов». А дед... что ж, ему будет приятно узнать, что мы венчались именно здесь.
Гвен мрачно пробурчала:
— Значит, ты выбрал это место, чтобы любопытные не толпились и не задавали дурацких вопросов...
Почему это ее так раздражает? Ведь это вполне естественно, учитывая обстоятельства их дурацкого брака.
Родриго взял ее за обе руки и крепко сжал тонкие запястья, впрочем, почти тут же отпустил их.
— Я причинил тебе боль?
— Я переживу...
С одинаковым успехом это могло касаться и ее рук, и ее свадьбы.
— Гвен...
— Да?
— Я не бегу и не прячусь. Когда мне задают вопросы, на которые я не хочу отвечать, я просто не отвечаю на них. Мне незачем скрываться от чужих глаз.
— Поняла я, поняла. А когда в тебя стреляют, ты просто не разрешаешь пулям в тебя попасть. Пригнуться — это ниже твоего достоинства.
— По-моему я доказал тебе, что неплохо умею защищать себя.
— Да, в некотором роде. Между прочим, совершенно напрасно я считала твой профиль таким уж привлекательным. Баранья голова!
— Если ты закончила обзываться, присядь вот здесь.
Она могла бы обзываться еще часа два, но послушалась, потому что в голосе Родриго Альба прозвучали знакомые нетерпеливые нотки. Вообще-то, если честно... Нет, не поэтому она послушалась!
Просто его смуглые пальцы только что сжимали ее тонкое запястье, просто синие глаза хранили в своей глубине золотые искры, просто Гвен Ричвуд было тоскливо и тошно оттого, что...
Что все это не по-настоящему!
Она не сопротивлялась, когда он подвел ее к большому плоскому камню, нагретому солнцем. Камень лежал на обочине дороги недалеко от маленькой каменной статуи Пресвятой Девы.