Герберт Джонс, такой же, как и Фред, наездник на неоседланных лошадях, заметил направление его взгляда. Он задумчиво улыбнулся.
— Симпатичная маленькая штучка, а? Ты с ней знаком?
Не в силах отвести глаз от женщины в центре танцевального зала, Фред отрицательно покачал головой.
— Нет, но мне очень хотелось бы. Она тоже выступает на родео?
Пряча улыбку, Герберт кивнул.
— Да. Ее зовут Дора Стивенс. Она участвует в скачках вокруг бочек и чертовски хороша в своем деле. Если тебе кажется, что она умеет танцевать, то что бы ты сказал, увидев ее на коне. — Он покачал головой при этом воспоминании. — Ей был бы обеспечен титул чемпионки мира, реши она участвовать во всех соревнованиях сезона, а не только в части из них, но сами скачки ее мало интересуют. Она выступает исключительно из-за денег, чтобы оплатить свою учебу в колледже. По-моему, Дора собирается стать врачом. Раз она тебе приглянулась, почему бы не пригласить ее на танец?
Фред, как раз думал именно об этом, но что-то в голосе Джонса заставило его насторожиться. Он участвовал в соревнованиях всего два месяца, но с первого же дня понял, что ковбои на родео так же обожают розыгрыши, как и ковбои на ранчо его семьи в Калифорнии. Надо быть начеку каждый раз, когда участник родео вдруг становился чересчур услужлив. А именно таким подозрительно предупредительным выглядел сейчас Герберт.
— В чем дело? Что с ней не так?
— Ничего, — заверил его тот с полными невинности глазами. — Клянусь. Спроси любого, — настаивал он, показывая на толпу ухмыляющихся ковбоев, собравшихся за спиной Фреда. — Они скажут тебе, то же самое. Дора Стивенс — самая симпатичная и приветливая девушка из всех, кто в последние годы приезжает на родео. Уверен, она будет рада потанцевать с тобой.
— Но если девица такая особенная, — возразил Фред, которого эта речь ничуть не убедила, — почему вы все не отпихиваете друг друга локтями, чтобы оказаться первыми рядом с ней? Она что, замужем? Клянусь Богом, Герберт, если у нее есть ревнивый муж, который до поры до времени прячется где-нибудь в тени, чтобы вдруг выпрыгнуть оттуда и задушить любого, кто прижмет ее к себе излишне крепко, я найду тебя хоть на краю света и повешу за ноги.
Герберт поднял вверх свои мозолистые руки, как человек, которого держат на мушке.
— Никаких мужей — ни сейчас, ни в прошлом и даже ни в будущем, насколько мне известно. Клянусь. Она свободна как ветер. Перестань заикаться и бормотать и пойди покажи всем остальным — этим погонщикам коров с трясущимися поджилками, — как надо танцевать тустеп с леди. Знаешь ведь, Фред, что тебе самому до смерти хочется.