Теперь же прежние приоритеты потеряли всяческое значение. Ей больше не приходилось представляться той, кем она в глубине души не являлась. И оттого Саманта чувствовала опустошенность: у нее уже не было направления и ориентиров, она принадлежала лишь себе самой, ощущая при этом всевозрастающую растерянность.
Саманта задумчиво посмотрела на своего собеседника.
Она ничего не знала об этом человеке. Его имя и возраст были ей неизвестны, род занятий и статус угадывались лишь по его обхождению с окружающими. Одним словом, человек-загадка. Как и она для него…
Да вот только Саманте казалось, что она для незнакомца все равно что открытая книга, страницы которой он перелистывает со свойственной ему небрежностью.
Себя же она чувствовала утомленной последними годами жизни, которые не дали ей ничего, кроме ощущения бессмысленности и парадоксальности всего происходящего.
Тем временем незнакомец непринужденно подхватил ее левую руку и принялся внимательно исследовать рисунок ладони.
Ощущения Саманты были очень необычны. Ей льстило его внимание, оно не казалось вероломным, наоборот, незнакомый мужчина поражал своей галантностью и обходительностью.
Он не мог не заметить обручальное кольцо, свидетельствующее о вдовстве, как и другое, с нескромных размеров бриллиантом, которое Таррант надел ей на руку четыре года назад, предлагая соединить судьбы.
— Улыбаетесь? — проговорил мужчина. — Что ж, вам идет. У вас восхитительная улыбка.
— Приятные воспоминания, — отозвалась Саманта, кивнув на кольцо с внушительным солитером.
— Слышите? — спросил он, бросив взгляд в сторону оркестрантов. — Моя любимая музыка. Она тоже навевает на меня приятные воспоминания. Жаркий день у реки, когда яркое солнце приумножается в водной ряби, а прокаленный воздух подрагивает со стрекотом цикад, цапли спасаются от зноя в камышах, а легкий ветерок плещет воду о борта лодки… Не потанцевать ли нам еще?
— В вашей жизни было много подобных дней? — с интересом спросила его Саманта.
— Я стараюсь, чтобы они случались почаще, — серьезно ответил он. — Идемте же!
Не дожидаясь ее согласия, он взял девушку за руку и повел за собой. А Саманта и не сопротивлялась.
Они проследовали через фойе, в котором свет был приглушен до полумрака.
Хозяин заведения отворил массивную лаковую дверь, проговорив:
— Здесь вас никто не побеспокоит, — и зажег свет.
Саманта обнаружила себя в интерьере, стиль которого можно было сравнить с частными покоями президента Соединенных Штатов эпохи Франклина Делано Рузвельта. Обилие стекла, сияющий антиквариат.
— О, лампа от Тиффани! — не удержалась от восторженного восклицания Саманта.