Я рассказал ей о главной святыне трассера - его мозге, о том, как он холит и лелеет его, об умении отдыхать, о глубоком сне и чистой воде, о свежем воздухе, о правильном дыхании и питании, о важности кристальной ясности духа и физических упражнений.
- Мысль трассера уходит от мирских треволнений, - торопливо повествовал я, - люди, порабощенные будничной суетой, представляются наивными простаками, но он не осуждает и не призывает их к действию, он погружен в себя. Это самое важное, ибо без душевного равновесия не родится внутренней силы, без самоуглубления все упражнения заденут лишь поверхностные слои сознания. "Какую форму не придай сосуду с дерьмом, это будет сосуд с дерьмом", - сказано у Экс-Со-Ката. И еще: "Даже если ты и не овладеешь техникой выхода на трассу, а сможешь лишь достигнуть спокойного созерцания и неистребимого и ровного отношения ко всему сущему - ты достиг большего из того, что содержится в трассер-дао". Такое состояние называется полетом. Пока мысли не станут легкими, стремительными, изящными и совершенными, как птицы, не следует переходить к последующим этапам. "Не стремитесь к тому, чтобы мыслей было непременно много. Научите летать сначала одну и добейтесь гармонии и чистоты ее линий", - так сказано у Экс-Со-Ката.
- Корнями трассерство уходит в глубокую древность. Отдельные его приемы использовали мыслители востока и шаманы севера, индейцы Америки и колдуны средневековья. Каждый, кто развил свой мозг длительными упражнениями, замечал, что временами погружается в глубокую задумчивость, такую, что перестает видеть и слышать, движется машинально и отвечает невпопад, и когда, столкнувшись с кем-нибудь или чем-нибудь, он, наконец, приходит в себя, то несколько мгновений удивленно озирается, припоминая, кто он, где он и что с ним. Психологи развили учение о подсознании, о глубинах, которые таит наш мозг, мысли которого, кажущиеся нам его основным продуктом, являются лишь колебаниями волн над пучиной. Многие открывали в себе небывалые возможности и погружались в иные миры, создаваемые собственной фантазией, и они оставили нам множество свидетельств об этом, но путь, который прошли они, был прихотлив и индивидуален, не многие осознали его, кое-кто не избежал ошибок и превратностей этого пути, многие закончили свой век на больничной койке в сумасшедшем доме. У того, что сейчас именуется "петлей", не было тогда названия, ситуация, когда дверь захлопывается, неожиданно, без предупреждения, даже без намека, где она находится и что есть для нее ключ. Экс-Со-Кат самостоятельно повторил этот путь и, попав в ловушку, дал обет. "Если я выберусь отсюда, - поклялся он, - то напишу обо всем, что я прошел, чтобы те, кто пойдет в том же направлении, сократили свой путь и знали, к чему он ведет". Но выйдя из петли, он пошел дальше. Экс-Со-Кат осознал т-дао как философию, как взаимосвязь образа жизни, целей и ценностей, метода и возможностей, перспективы и общественной значимости. И все это он оставил нам.