- А она... Черная Дама?
- Она? - мух рассмеялся. - Черной Дамой зовется Ночь. Она уже здесь, но это не опасно.
- А как же шахматный король?
- Смотри сам.
Я поднес фигурку короля к самому носу. Костяная, изящно сработанная, в короне и мантии, с холодно-надменным застывшим лицом.
- Он меня просил...
- Здесь всяк показывает свое подлинное лицо, - повторил мух. Он, кажется, был доволен этим обстоятельством.
- Он меня обманул? Я зря за него вступился?
- Поздно рассуждать. Сунь его в карман, и все дела. Если хочешь знать мое мнение, то я считаю, что не следует доверять предметам, что бы они там ни говорили. Мог бы сначала посоветоваться, - проворчал Сахар, вполне раскрыв причину своего недовольства.
Его выговор меня нисколько не задел, в конце концов это было его обязанностью предостерегать меня от ошибок, и он имел право быть недовольным, если его советом пренебрегали. Я пошел вверх по лестнице.
- Здесь не то, что там, - многозначительно сказал мух и принялся распространяться об архитектурных особенностях дворца. Меня удивило, что он так быстро сменил пластинку, зато теперь, по мере того, как мы поднимались все выше и выше во мрак, где светила только Путеводная Звезда, сварливые нотки в его голосе таяли, и он уже мнил себя гидом, в приступе патетического красноречия описывая то, что было едва различимо в окружавшей нас темноте:
- "Растянувшийся широким фронтом дворец, этот отрезок бесконечного развития материального мира, выражает собой идею..."
Между тем лестница вывела меня на большую квадратную площадку, мощеную цветными каменными плитами, складывавшимися в затейливый узор. Сверху, вместо расписанного " под небо" плафона, было и впрямь черное ночное небо с ярко светящимися звездами.
"... своеобразие, построение и развитие пространства, контрастная смена полученных впечатлений в масштабных соотношениях подобных форм побуждает к возникновению сложных своеобразных переживаний".
Я уловил момент между двумя абзацами его речи и сказал:
- Никогда бы не подумал, что Истина будет таиться от меня в таком, я бы сказал даже, - чрезмерном мраке.
- Вот придумал еще. Станет та Истина, которую ты уже знаешь, снова прятаться. Просто это Ночь заигрывает с тобой, обнимает, тешит себя мнимой близостью.