Вдруг, я не поверил своим глазам, мозаика сдвинулась с места, круги повернулись и снова замерли. Я вгляделся... Дева теперь расположилась против Свиньи... Мои символы. Словно что-то толкнуло меня в спину. Я пошел туда и встал на место, которое было как раз между ними, одной ногой касаясь свиньи, другой - девы.
- О, ты сообразителен...
В центре кругов, там, где только что стоял я сам, появилась моя новая Судьба. Я сразу ее узнал. Было что-то неуловимо общее в их облике, черты, по которым я мигом бы различил ее в самой густой толпе, а она могла в ней и затеряться, потому что была обычного, человеческого роста.
Судьба взмахнула руками, тряхнув гривой волос, став на мгновение похожей на распластавшегося в прыжке льва, и даже не обернулась, уверенная в своей волшебной силе. И, повинуясь ей, за ее спиной возник пенный смерч и тут же рассеялся, явив глубокий провал в бездну.
Передо мной чредою проходили картины: площади, запруженные людьми, истово молящимися Судьбе; армии, движимые алчными предводителями навстречу друг другу с непреклонной решительностью и несокрушимой уверенностью в своем праве сильного; жрецы, ищущие Истины для себя и Судьбы для своего невежественного народа, и всюду лица, лица, лица... Лица покорных своей Судьбе. Тянущих свою ненавистную лямку, тупых, равнодушных, безгласных, слепых...
- Ну что же, мой герой, сорванец, видишь - без Истины прожить можно, а без Судьбы - никак.
А картины все множились: толпы, идущие поутру на завод; пороховой дым над окровавленными полями сражений; ветхие, кое-как слепленные лачуги, множащиеся до самого горизонта...
- Не в силах человек отбросить звериные чувства, навеки останется он рабом эмоций - в них смысл и его Жизнь. Животное, зверь, возомнивший себя совершенным! Ха-ха-ха...
Ее хищный смех стервятника резанул ухо.
- Никогда, никогда, слышишь, не приблизиться вам к своему идеалу, не познать Истину до конца, ибо божественное в человеке сплавлено со звериным, вы - божество в облике алчущего зверя, и поэтому проигрыш очерчен заранее, и вы в моих руках.
- Как же, это мы еще поглядим! - воскликнул я, взмахнув подаренным мне хлыстом.
Распущенный его конец скакнул по плитам пола со звонким веселым щелчком.