— Слышишь, Зоя? — пробился к ней голос Киры Владимировны. — Экзамен послезавтра. Что ж тебе туда-сюда мотаться? Оставайся у нас. Подготовитесь с Леней, в институт вместе поедете. Вдвоем веселее.
— А не стеснит она вас? — заволновалась мать.
— Да Бог с тобой, Ольга! Положим ее в кабинете, а у Лени своя квартира в десяти минутах ходьбы.
Но уйти ему в тот вечер так и не довелось. Засиделись допоздна — читали учебник, пили кофе из термоса, грызли сухарики и смеялись, зажимая ладонями рты. К рассвету добрались до «военного коммунизма» и на фразе «холод, голод, ехать некуда», видимо, проникшись всей глубиной навалившейся на страну безысходности, разом уснули, уронив на руки отяжеленные знаниями головы.
Зоя смутно помнила, как Кира Владимировна уложила ее на диван и прикрыла ворсистым пледом. А проснулась уже поздним утром, когда Леня взял ее пальцы и, встретившись глазами с ее просиявшим ему навстречу взглядом, прижал их к губам.
Впереди был длинный день и еще одна короткая летняя ночь, но учебник они уже не читали — целовались, не в силах оторваться друг от друга. Однако экзамен оба сдали на «отлично». А когда вечером, сияя счастьем, Зоя ворвалась в квартиру, мать поняла, что ликует она не только из-за отметки.
— Тебе тут твой Артем обзвонился, — бросила пробный камень Ольга Петровна.
— Во-первых, никакой он не мой, — тут же открестилась Зоя.
— А во-вторых?
— И во-вторых, и в-третьих, и в-четвертых.
— А кто же тогда теперь «твой»?
— А то ты не знаешь! — лукаво прищурилась дочь.
— С женатыми крутить не позволю! — жестко сказала Ольга Петровна.
— С какими женатыми? Ты что, мам? Про кого ты подумала?
— Ты на Леню, что ли, глаз положила?
— Ну допустим. При чем тут «женатый»?
— Да ты что, Зойка? Спала, что ли, за столом? Только о том и говорили, что он месяц как женился!
— Кто женился? На ком? — растерялась Зоя.
— О Господи! Да Леня женился, кто же еще? На бывшей однокласснице, зовут Ира, учится на филфаке, а сейчас на практику укатила на целый месяц. Квартиру им купили однокомнатную. А он пока, стало быть, одиночество скрашивает…
— Не может быть, — прошептала Зоя. — Он бы сказал мне!
— А чего говорить-то, когда за столом десять раз говорено?! Но дело даже не в этом. В другом… — Она было заколебалась, но, глядя в потрясенное Зоино лицо, решительно продолжила: — Леня серьезно болен. Неизлечимо. — И для наглядности покрутила пальцем у виска. — Понятно?
— Неправда! — закричала Зоя. — Это подло! Подло так говорить!
— К сожалению, правда. Всю жизнь с ним Кира промучилась. Больной ребенок — тяжелый крест. Его и в армию поэтому не взяли.