— Мать ее ко мне приходила, плакала. «Не держи, — говорит, — зла». А Зойка в Москве живет, одна — не одна, я не спрашивала.
— Ань, а ты говорила, что за тобой увивается шлейф поклонников, — лукаво напомнила Вера.
— Ты бы видела этих поклонников, — усмехнулась подруга. — Один другого краше.
— Красота для мужчины не главное.
— Ты никогда не замечала, что банальные истины изрекаются как откровение Божие?
— А ты когда-нибудь пробовала опровергнуть хоть одну банальную истину?
— Нет, — честно призналась Аня, — не пробовала. Но в данном случае я говорю не о физическом совершенстве, а о степени удаленности от бессмысленного скотского существования.
— Вот сразу видно, что ты работаешь в книжном магазине! — восхитилась Вера. — Излагаешь, как по писанному. Так где же ты находишь таких оригиналов?
— Да они сами ко мне прибиваются.
— Чувствуют, наверное, что ты любишь животных и… птиц.
— А по-моему, пернатые — это теперь твоя стихия.
— О нет! — мгновенно открестилась Вера. — Если ты имеешь в виду попугаев и иже с ними, то этой пташке в мою жизнь дорога заказана. Расскажи лучше о своих воздыхателях. Неужели все так безнадежно?
— Помнишь, я тебе говорила, что у нас в магазине окопались братки? Теперь они оперились, именуют себя охранной фирмой — секьюрити, ни много ни мало, все честь по чести, как у больших. А паханом у них, то есть теперь, пардон, директором фирмы, является некий Гриша Чеботарев. Записной урод. Все эти годы мы с ним поддерживали вооруженный нейтралитет. Я для него дойная корова, он для меня гнусный рэкетир. Никакой романтики.
И вдруг я начинаю замечать за ним разные странности. Ломаю голову, какие новые беды это нам сулит. И даже в мыслях не держу, что в его каменном сердце проклюнулся нежный цветок любви. Или как там еще называются эти всходы — я не знаю.
В общем, из-за этой своей слепоты и черствости оскорбила я Гришу в лучших чувствах. Думала, ему нужны мои деньги, а он нес мне в ладонях свое трепещущее сердце.
— Ерничаешь? — укорила Вера.
— Больше над собой, чем над ним. Понимаешь, какая странная штука со мной приключилась…
— О Господи, Анька! Не делай этого! — заволновалась Вера. — Я знаю, что сейчас тобой движет: желание взять реванш, отомстить Артему за то, что он так с тобой обошелся, и доказать себе и всем, что ты еще ого-го! Но это — дорога разочарований!
— Подожди! Здесь совсем другая фишка. Раньше я бы и в кошмарном сне на него не польстилась. А он вдруг взял и в меня влюбился. Сразу привлек внимание, стал интересен.
— Чем же это?
— Да вот тем самым, что влюбился. Правда, интерес оказался со знаком минус — в тот момент он был мне не нужен. Но не успела я освоиться с этой мыслью — что влюбился и не нужен, — как Гриша уже остыл. И все! Я у него на крючке! Мне непонятно, как такое могло случиться, и досадно его внезапное охлаждение. И мне уже не важно, какое у него лицо. Я его больше не вижу — я его чувствую, ощущаю на уровне инстинктов. И смотрю уже совсем другими глазами. И замечаю, что у него красивые руки с чистыми ногтями, что все его габариты — не жир, а сплошные мышцы…