Честно говоря, Владу было еще хуже, чем им. С него пот шел в три ручья. Он шел замыкающим и, как умел, маскировал следы. Придавленные кусты черники, костяники и прочих растений он или выправлял, или приминал еще больше. Надломанные веточки он или обрывал, сделав из них маскирующий веничек или поправлял, как мог. Зримые следы — маскировал вспушенным и расправленным мхом.
Надо найти ручей и идти по нему — билась в его голове мысль, давая уставшему телу надежду на избавление от этого адского труда. Однако он напряженно думал над теми же самыми вопросами, которые озвучил Женька. Думал и не находил ответа.
Однако сейчас он был командиром отряда. А командир знает все. Это аксиома.
Поэтому он ответил.
— Телепортация. Мы или в Карелии, или где-то в Сибири. Хотя на Карелию не очень то и похоже — холмы не те и лес не тот. Я видел деревья, которых не знаю, и не видел раньше. Пару растений заприметил — тоже ни разу в жизни не видел.
И Влад помахал в воздухе собранным в пучок гербарием в качестве визуального подтверждения.
— Но это еще ни о чем не говорит — я в растениях не копенгаген. — продолжил он. И замолк.
— Так формулы у китайцев сперли — значит, мы в Китае! — радостно и логично развил мысль Евгений.
— Может быть, — рассудительно ответил командир. — Но мне кажется, что китайцы сами сперли эти формулы. Верно, Наталья?! — последние слова он произнес погромче и явно адресуя их к самой старшей из девушек, которые, потихоньку приходили в себя и начали вслушиваться в мужской разговор.
Ответом командиру был утвердительный истерично-матерный всхлип.
— Сибирь… — задумчиво протянул командир. — По ходу пьесы, эта идея стала рабочей.
— Сибирячки тут есть? — задал он вопрос валяющимся девичьим тушкам. Ответом ему стало семь всхрипов, антономичных Натальиному.
— Нет тут сибирячек, — посетовал на свое горе командир. — Одни только пельмешки сибирские.
Женька повернулся поудобней и дал на-гора следующую версию —
— А ты видел поляну? Мы же в эпицентр взрыва угодили! Если бы не сильный ливень — зажарились бы — как пить дать! Это явно тунгусский метеорит! Все сходится! Мы в Подкаменной Тунгуске в девятьсот седьмом!
Влад с удовольствием расколотил его версию:
— Не в седьмом, а в девятьсот восьмом. Взрыв был воздушный — в эпицентре голые как спички деревья остались. И радиация там была такая, что у тебя уже рога бы выросли.
— Да я не женат! — оторопело и расстроено пытался парировать Женька. — Откуда рогам-то взяться?
— Вот женишься на нашей Наташке — будут, — уверенно ответил командир.
От девичьей части отряда раздалось нездоровое гудение. Они явно начали приходить в себя. Влад специально их злил, словно тыкая палкой в осиную нору в земле. Он искренне считал, что обида и злость дают заряд бодрости и силы в экстремальной ситуации. И это действовало!