— Если город погибнет, с ним погибну и я.
Начался приступ. Римляне пробили стену. Каждый дом защищался, как крепость. Шесть дней и шесть ночей римские солдаты прорубались вперед по улицам и крышам. Последние из осажденных заперлись в храме и там сожгли себя. Гасдрубала среди них не было: в последнюю минуту он оробел и с мольбой о пощаде явился к Сципиону. Жена и друзья прокляли его со стен горевшего храма. Он шел в триумфе Сципиона и умер в Италии пленником.
Сципион запросил сенат, что делать с захваченным городом. Пришел ответ: сровнять с землей и перепахать плугом, чтобы место это было проклято навсегда. Город подожгли. Он горел семнадцать дней. Сципион с лагерного холма с печалью смотрел на пожар. С ним был Полибий. Он слышал, как Сципион произнес два стиха из «Илиады»:
Будет некогда день — и погибнет священная Троя. С нею погибнет Приам и народ копьеносца Приама.
— О чем ты думаешь? — спросил его Полибий. Сципион ответил:
— Я думаю, что когда-нибудь вот так же погибнет и Рим.