Но мистер Вуд в ответ только присвистнул.
— Я пригласил этого джентльмена скоротать со мною вечер, сударыня. Мы с ним выпили вместе.
— Что верно, то верно, — подтвердил мистер Вуд, улыбаясь миссис Кэт как ни в чем не бывало.
— Мы с ним выпили вместе — понятно вам, сударыня? А с кем я вместе пью, тот мне друг и приятель. Стало быть, доктор Вуд мне друг и приятель — его преподобие доктор Вуд. Мы с ним коротали вечер вдвоем, сударыня, беседуя о политике и о лери… герлигии. А не разгуливали по увеселительным садам и не строили глазки мужчинам.
— Врешь ты все! — взвизгнула миссис Хэйс. — Я туда пошла из-за Тома, и тебе это очень хорошо известно; мальчуган мне покою не давал, пока я не пообещала ему пойти.
— Видеть не могу этого лоботряса, — отозвался мистер Хэйс. — Вечно он у меня под ногами путается.
— Он — единственный мой друг на свете, и единственный, кто мне хоть сколько-нибудь дорог, — сказала Кэтрин.
— Он наглец, лентяй, прохвост и бездельник и наверняка кончит на виселице, чему я буду очень рад, — прорычал мистер Хэйс. — А кстати, позвольте полюбопытствовать, сударыня, в чьей это вы карете прикатили? Должно быть, кое-что пришлось заплатить за проезд — хо-хо-хо!
— Подлое вранье! — завопила Кэт и схватила большой кухонный нож. Попробуй только повторить это, Джон Хэйс, и клянусь богом, я тебя зарежу.
— Вот как? Грозить вздумала? — рявкнул храбрый во хмелю мистер Хэйс, в ответ вооружившись палкой. — Не очень-то я испугался ублюдка и шл…
Но он не договорил — как безумная, она бросилась на него с ножом. Он отскочил, отчаянно замахал руками и с силой хватил ее палкой по лбу. Она рухнула на пол. Великим счастьем был этот удар и для Хэйса и для Кэтрин: его он, быть может, спас от смерти, ей не дал стать убийцей.
Все это происшествие — весьма существенное для нашей драмы — могло быть изложено куда более пространно; но автор, признаться, по своей природе не склонен живописать зрелища столь отвратительные; да и читатель едва ли много приобретет от того, что будет посвящен во все мельчайшие подробности и обстоятельства. Скажем лишь, что эта ссора, хоть и не более жестокая, нежели происходившие между Хэйсом и его супругой допреж того, повела к серьезным переменам в жизни злополучной четы.
Хэйс в первый миг изрядно перетрусил, одержав победу: побоялся, уж не убил ли он жену. Вскочил с места и Вуд, испуганный тою же мыслью. Но она вдруг зашевелилась, понемногу приходя в себя. Принесли воды; приподняли и перевязали голову потерпевшей; и тогда миссис Кэтрин дала волю слезам, которые словно бы принесли ей облегчение. Мистер Хэйс нимало не был тронут ее рыданиями — напротив, он в них увидел приятное доказательство того, что поле битвы осталось за ним; и хоть Кэт мгновенно ощерилась при первой его слабой попытке к примирению, он не обиделся и с самодовольной ухмылкой подмигнул Вуду. Трус чувствовал себя победителем и был горд этим; последовав за Кэтрин в спальню и найдя ее спящей, или притворившейся, что спит, он почти тотчас же сам задремал и видел самые радужные сны.