— Эй, пошлите-ка сюда нашего Тома! — крикнул Биллингс. Не прошло и минуты, как малец вошел и остановился у двери, насупясь и весь дрожа, как видно, в ожидании новой порки; но, к его удивлению, приемный отец спросил его, чего он хочет, уехать с этими двумя джентльменами или же исправиться и остаться в родном доме.
Мистер Том не стал мешкать с ответом.
— Не желаю я исправляться, — крикнул он. — Хоть с самим чертом уеду, только бы не оставаться тут с вами.
— И тебе не жаль разлучиться с братьями и сестрами? — спросил кузнец, потемнев от обиды.
— К черту их всех — я их ненавижу. Да у меня и нет ни братьев, ни сестер и никогда не было.
— Но ведь мать у тебя была, Том, добрая, хорошая мать!
Том замялся, но ненадолго.
— Она умерла, — сказал он. — А ты меня бьешь, и я лучше уеду с этими людьми.
— Ну и ступай себе, коли так, — в сердцах крикнул Биллингс. — Ступай на все четыре стороны, неблагодарная ты скотина; если эти джентльмены хотят тебя взять, пусть берут на здоровье.
Переговоры длились недолго; и на следующее утро отряд мистера Вуда продолжал путь уже в количестве трех человек: кроме него самого и прапорщика Макшейна, на гнедой кобыле ехал теперь семилетний мальчуган; так, втроем, и подвигались они по Бристольской дороге.
* * *
Мы уже говорили об остром приступе материнских чувств, приключившемся вдруг с миссис Хэйс, и о том, что она твердо решила вернуть себе сына. Судьба, неизменно благосклонная к нашей удачливой героине, позаботилась о ней и на этот раз и прямехонько привела мальчика в ее объятия, избавив ее от расходов хотя бы на карету или верховую лошадь. Деревня, где жили Хэйсы, находилась невдалеке от дороги на Бристоль, куда теперь держали путь мистер Вуд и мистер Макшейн, следуя благородному побуждению, намек на которое был дан выше. Около полудня они поравнялись с домом судьи Балланса, того самого, что некогда едва не погубил прапорщика, и это послужило достаточным поводом, чтобы доблестный воин тотчас принялся в сотый раз подробно и со вкусом повествовать о своих злоключениях и о том, как миссис Хэйс-старшая вмешалась и выручила его.
— А не заехать ли нам навестить старушку? — предложил мистер Вуд. — Мы теперь ничем не рискуем. — И так как прапорщик, по обыкновению, согласился с ним, они тут же свернули на проселок и с наступлением сумерек достигли знакомой деревни. В трактире, где они расположились на отдых, Вуд навел нужные справки и узнал, что стариков уже нет в живых, а дом и мастерская принадлежат теперь Джону Хэйсу и его жене; попутно выяснились также кое-какие подробности семейной жизни последних. Над всеми этими сведениями мистер Вуд сосредоточенно размышлял некоторое время, и наконец выражение торжества и ликования осветило его черты.