— Я твой двоюродный брат, — забормотал Коке. Его рука с мечом заметно дрожала. — Хотя бы ради твоей матери оставь мне жизнь.
Тэмучжин услышал снаружи тревожные крики. Вокруг юрты собирались олхунутские воины, и жизнь его была на волоске.
— Брось меч — будешь жить, — предложил он.
Хасар посмотрел на брата, но тот покачал головой. Меч Коке со звоном упал на пол.
— Иди же, — велел Тэмучжин. — Беги, если хочешь, ты мне не нужен.
Коке чуть дверь не снес, торопясь убежать. Тэмучжин с Хасаром несколько мгновений стояли молча, глядя на перерезанное горло хана олхунутов. Без единого слова Хасар подошел к креслу и пнул труп, так что тот сполз на пол и распластался у ног братьев, словно был лишен костей.
— Когда встретишь моего отца, расскажи ему, как ты умер, — шепнул Хасар мертвому хану.
Тэмучжин заметил два знакомых меча на стене и взял их. Они оба слышали крики и звон оружия снаружи. Он посмотрел на Хасара холодными желтыми глазами:
— Ну, брат, готов умереть?
Они вышли на ясный свет вешнего солнца, быстро оглядывая все вокруг, чтобы оценить свое положение. Арслан стоял в шаге от дверей, у ног его лежали два трупа. Прошлой ночью они до мелочей обговорили свои действия, но что будет далее, никто не мог предсказать. Тэмучжин пожал плечами, встретив взгляд Арслана. Он и не надеялся, что выживет в следующие несколько минут. Он дал им обоим возможность ускакать, но они настояли на том, чтобы идти с ним.
— Он мертв? — спросил Арслан.
— Да, — отозвался Тэмучжин, сжимая в руке меч Арслана.
Затем Тэмучжин сделал шаг и передал великолепное оружие кузнецу. Тот прекрасно понимал, что вряд ли ему придется долго держать меч в руках, но в знак благодарности кивнул и швырнул татарский клинок на землю. Тэмучжин видел, какое смятение охватило олхунутских воинов. Многие из них держали луки наготове, но некому было отдать приказ, и они медлили. Тэмучжин воспользовался их замешательством и заговорил, пока олхунуты не успели прийти в себя и перебить чужаков.
— Стойте спокойно и молчите! — взревел он, обращаясь к толпе.
Страх и крики усилились, но те люди, что стояли ближе, замолкли и уставились на Тэмучжина. Он вдруг вспомнил, как замирает зверь под взглядом охотника. Если только не слишком поздно. Посмотрел на олхунутов, оценил степень их страха и ярости. Некоторые воины подстрекали других, но в этой суматохе никто так и не попытался обрушить юрту хана и убить человека, который так уверенно стоял перед толпой.
Повинуясь инстинкту, Тэмучжин сделал два шага вперед к ближним воинам Сансара. Закаленные в битвах, они были для него опаснее всех. Если не успокоить их, они взорвутся от ярости — хотя и запоздалой: ведь спасти того, кого они поклялись защищать, уже не смогут. На их лицах унижение боролось с гневом, и Тэмучжин возвысил голос, обращаясь к ним: