Леди Конгрейл испуганно оглянулась на дверь.
— Тш-ш! Если муж услышит, что ты говоришь про него такие вещи, он изобьет тебя!
Девушка поправила кружево на своем корсаже и вновь рассмеялась.
— Он может сделать со мной что угодно, я это знаю. Но не советую ему еще раз дотрагиваться до меня — я больше за себя не отвечаю.
Леди Конгрейл опять всхлипнула и смахнула слезы, которые неудержимо текли у нее по щекам.
Конечно, она была глупой и слабовольной женщиной, но Магда была ее дочь, и она безрезультатно пыталась придумать, как облегчить ее жизнь. Временами ей приходило в голову написать всю правду об их с дочерью мучениях своей сестре в Шафтли и умолять о заступничестве графа, ее мужа. Но стоило только взять в руку перо, как миледи ужасалась своей непростительной смелости. Долгие годы совместной жизни с Адамом Конгрейлом убедили ее, что у него явные психические отклонения и что он получает удовольствие, мучая близких.
— Магда, Магда, — слабо проговорила мать, — что станется с тобой, если я умру?..
Она осеклась. На ее желтоватого оттенка лице отразилась величайшая тревога. В коридоре послышались шаги, и леди Конгрейл предупреждающе поднесла указательный палец к губам. Магда кивнула и нервно сцепила руки за спиной. Через несколько секунд в спальню вошел сэр Адам.
Сегодня он находился в хорошем расположении духа, улыбался во весь рот и сверкал своими маленькими, полупьяными глазками. На нем было красивое и теплое платье с меховым воротником, как и подобает деревенскому сквайру. В руке он держал трубку, из которой шел дым.
Хитро скосив глаза в сторону падчерицы, он осведомился:
— Ну что, надеюсь, ты взялась за ум, крошка?
Магда насупилась.
— Отвечай, мерзавка! — прогремел, неожиданно изменившись в лице, сэр Адам. Благодушная маска исчезла с его лица, и на нем отразилась такая животная ярость, что больная женщина от страха натянула одеяло до самых губ.
— О, Адам, Адам, — запричитала она. — Не сердись на Магду. Мне так плохо. Я знаю, мне уже не выжить…
— Ерунда! — оборвал он жену. Магда сделала шаг навстречу.
— Меня очень тревожит состояние матери, сэр. Он оглядел ее с ног до головы.
— Замолчи! — крикнул он. — Что за наказание?! Все, словно сговорясь, подбивают меня совершать расходы, в которых нет надобности! Зачем ей врач, если еще даже схватки не начались? Дьявольская причуда!
Магда, хоть и страшно боялась этого человека, вдруг испытала сильное желание помочь своей несчастной матери.
— Если миледи умрет, ребенок погибнет тоже, и это будет на вашей совести!
Наступила зловещая тишина. Редко кто-нибудь обращался к хозяину Уайлдмарша в подобном тоне.