— Я рад, — сказал граф, — что мне не придется разрывать из-за этого брака дружбу с семьей Шафтли, которых я глубоко уважаю.
Сент-Джон поднял бокал к глазам и посмотрел на огонь.
— Значит, твоя жена будет скромницей? Что ж, это не самые плохие черты у женщины. Но что там леди Шафтли говорила о каком-то несчастном случае?
Эсмонд пожал плечами.
— Не знаю. Но если в жизни Магды бывали трагические минуты, ей легче понять меня и она будет уважать мои чувства. Что касается прогулок верхом — это славно. Мне нравятся женщины, которые прочно сидят в седле и могут сопровождать меня на охоте.
— Раз уж ты все окончательно решил, мне остается надеяться, что тебе повезет, Эсмонд, — сказал Сент-Джон.
— Да, решено. Я дам этой женщине, кроме любви, все, что можно купить за деньги. Я уже навестил своих адвокатов и распорядился, чтобы они подготовили бумаги о выделении приличной суммы для моей будущей жены. Придется помочь ее родным. Мне кажется, что от сэра Адама нелегко будет отвязаться одними обещаниями. Ничего не поделаешь — брак по расчету диктует свои законы.
Арчи задумался. Подобная жизненная позиция редко приводит к семейному счастью. Сент-Джон любил женщин красивых и умеющих за себя постоять. Несчастная Доротея, если честно, всегда казалась ему несколько пресной и скучной. Сейчас у него был бурный роман с одной энергичной молодой леди Элисон из Эдинбурга, дочерью шотландского аристократа. Арчи намеревался скоро вернуться в Эдинбург, так как ужасно скучал по своей красотке.
Наутро оба джентльмена отправились в карете в Морнбери и стали готовиться к свадьбе — тихой, для узкого круга. Эсмонд пригласил на нее только близких родственников и ближайших друзей.
В ночь перед приездом невесты граф сидел один в своем кабинете и пил вино. Луна освещала темную комнату и человека, задумчиво сидящего в кресле. Несмотря на принятое решение, граф в глубине души не был уверен, что поступает правильно и этот брак будет для него счастливым. Вызовет ли сельская простушка, невинная и простодушная, желание у него, знавшего избалованных светских красавиц? Скорее всего нет.
Эти и подобные мысли мучили и тревожили его, не давая заснуть. Жребий брошен. Завтра все решится…
Между тем последние сутки перед отъездом для Магды превратились в настоящий кошмар. Она терзалась, понимая, что губит себя, но просто сходила с ума, оттого что губит жизнь любимого человека. Весь этот свадебный фарс был ей глубоко противен. К тому же дома с ней обращались как с тряпичной куклой — шили ей приданое, накладывали косметику на лицо то так, то эдак, пытаясь сделать ее попривлекательней. Даже леди Конгрейл проявила интерес и приняла участие в шитье свадебного наряда. Она поднялась с постели и помогала делать красивые вышивки, по которым когда-то была настоящей мастерицей. Бедная Магда смотрела на всю эту суету с тоской. Ей выкрасили волосы, убрав седую прядь, и без конца делали различные прически, не зная, на какой остановиться. Когда макияж наконец был выбран и наложен, Магда подошла к зеркалу, взглянула на себя и ужаснулась. Ей показалось, что теперь она выглядит гораздо хуже, чем выглядела раньше. Маска, которую сделали из ее лица многочисленные умельцы, была просто страшна — красное пятно вместо рта, два ярко-розовых кружка вместо щек, потолстевшие и потяжелевшие черные ресницы.