Но никто не знал о ее мучениях. Гости видели прелестную девушку, одетую в богатое кремовой цвета платье из шелка, плиссированное ленточка ми, с рукавами-крыльями и корсажем из серебристого кружева. Волосы Магды старательно завили присыпали серой пудрой и украсили вплетенным] лентами. Лицо же было закрыто короткой кружев ной вуалью. Но не все восторгались красотой невесты. На последнем ряду, в одиночестве, сидела толстая женщина с подрагивающими подбородками и маленькими глазками, в которых сверкал ужас. Она не отрываясь смотрела на молодых. Из последних сил она сдерживалась, чтобы не закричат «Остановитесь!», но не смела… Ибо Марте Фустиан была известна правда!..
Немного раньше ее позвали в комнату для гостей, чтобы узнать у француженки, сопровождающей невесту, не нужна ли ей помощь местных слуг. Не успела она войти, как Аннет бросилась через всю комнату к двери, открытой было Мартой Фустиан, и захлопнула ее перед самым носом пожилой женщины. Однако миссис Фустиан все же хватило времени на то, чтобы хорошо рассмотреть лицо невесты. Холодный пот прошиб толстуху, и она зажала руками рот, чтобы не закричать!
Она знала, кого его светлость берет сейчас в жены!
Венчание шло своим ходом. Звучный и торжественный голос епископа разносился по всей церкви.
Магда через пелену близкого обморока разобрала слова:
— Эсмонд Уолхарст Морнбери, согласен ли ты взять эту женщину…
И ответ Эсмонда:
— Да.
Понимая, что сейчас ей придется сказать то же самое, Магда пошатнулась. Цветные стекла витражей поплыли у нее перед глазами и перемешались, словно в калейдоскопе.
Вот сейчас, собрав все силы, думала она, я должна сказать нет! Как будто издалека девушка услышала свой голос:
— Да.
Потолок не рухнул. Церемония продолжалась, Магда больше не была мисс Конгрейл. Отныне она должна называться графиней, женой Эсмонда Уолхарста, пятого графа Морнбери.
Когда служба подошла к концу, бедняжка поняла, что сейчас по обычаю жених поднимет вуаль и поцелует новобрачную перед лицом всех присутствующих. Подвергать его столь сильному шоку, а себя настоящей пытке на виду у стольких зрителей — она представила себе шепчущихся леди и разинувших рты джентльменов — было выше ее сил. Несчастная попыталась спасти положение. Она покачнулась и, когда Эсмонд подхватил ее, прошептала, задыхаясь:
— Мне душно! Душно! Унесите меня отсюда, умоляю! — и закрыла глаза.
Эсмонд был потрясен и нашел ее слабость трогательной. Бедное дитя! Он поднял ее на руки и понес это воздушное белоснежное создание к выходу.
По рядам тут же пронесся тихий шелест приглушенных голосов. Сочувствующими взглядами все провожали новобрачных. Только миссис Коршэм, супруга генерала, стоявшая около мужа, который явился по такому торжественному случаю в полной парадной форме, недовольно покачала головой в парике и проговорила: