Что-то было во взгляде подростка... Нечто такое, от чего вдруг защемило в груди... Сердце бухнуло раз, другой, зашлось в дикой пляске. Зародившись где-то глубоко внутри, стремительным родником пробиваясь с самого дна очерствевшей души, с каждой секундой росло и ширилось давно забытое, жгучее, невыносимое чувство...
Пахом перевел взгляд на дочь, стремительно вскидывая дробовик. Грянул выстрел, навсегда сминая знакомые черты лица.
Щурясь под алыми брызгами, Глеб запоздало вздрогнул и бессильно осел на землю вслед за обезглавленным телом оружейника. Перед мысленным взором все еще стояло его лицо...
В глазах Пахома навсегда застряло раскаяние.
* * *
В жилом отсеке «Малютки» пахло кровью и спиртом. Геннадий колдовал над дедом Афанасом, перевязывая простреленное плечо. Старик держался молодцом, несмотря на нездоровый, землисто-бледный цвет лица. Поймав взгляд Глеба, подмигнул. Прорвемся, мол...
Вздрагивая всем корпусом на ухабах, тягач возвращался в город. Обратная дорога через Южные болота прошла на редкость спокойно – насытившись трупами сородичей, хищники удалились с охотничьей тропы в свои логова. Лишь единожды дорогу преградил отбившийся от роя богомол, но гигантские колеса без видимых усилий размололи хитиновый панцирь, словно скорлупу яйца.
За время недолгой поездки мальчик успел поведать удивительную историю собственных похождений и теперь вовсю пытал молчаливого сталкера, чтобы тот рассказал свою. Радость встречи сменилась легкой обидой на Тарана после обещанной серьезной выволочки, но полученный нагоняй с лихвой компенсировался увлекательной поездкой на бронированном монстре.
О Пахоме старались не говорить.
Аврора сидела в углу просторного салона, поджав колени, и потерянно смотрела в никуда. Глеб собрался было подбодрить девочку, когда Таран окликнул его.
– Как ты?
Паренек неопределенно пожал плечами. После испытаний минувших дней накатила апатия. Даже спать не хотелось.
– Помнишь Кантемирова с Площади Ленина?
– Еще бы... – вздохнул Глеб. – Этого жука захочешь – не забудешь.
– Перед смертью просил напомнить тебе про какой-то должок... О чем это он?
– Владлен погиб? – мальчик встрепенулся, но, натолкнувшись на сочувственный взгляд, опустил голову. – Тогда это уже не важно. Дорога в Эдем ему больше ни к чему...
Затем его словно током прошибло. Снадобье! Как же он мог забыть!
Судорожно запустив руку в карман, Глеб вытащил сверток, сорвал бумажку, протягивая пузырек отцу:
– Пей!
Увидев на лице сталкера немой вопрос, мальчик затараторил:
– Это лекарство! Ты больше не будешь болеть, так Владлен обещал!