— Что скажешь, Семен? — спросил политрук. Алексей съел только половинку булочки, а оставшуюся половинку убрал в вещмешок.
— Странная история, — произнес старшина. — Надобно посмотреть на это своими глазами.
— Нам нужно двигаться дальше, — произнес Калинин.
— Помилуйте, Алексей Витальевич! — произнес Зайнулов. — Посмотрите, что вокруг нас делается! Темнота непроглядная.
— Если мы останемся здесь до рассвета, то потеряем часов двенадцать, а это непозволительная роскошь! — сказал Алексей и повторил который раз за сегодняшний день. — Послезавтра мы должны быть возле высоты Черноскальной!
— А тебя не беспокоят пропавшие немцы? — спросил старшина. — Мы можем повторить их судьбу.
— Сейчас ещё мало времени. Мы можем идти и идти!
— Куда иди?! — воскликнул старшина. — Куда ты пойдешь в этой темноте?! Хватит на сегодня переходов! И так оказались черт знает где!
— Да вы что! — впервые повысил голос Калинин. — Знайте свое место! Вы — старшина! А командир роты здесь — я! Знайте свое место! Сейчас же начнем движение. Командуйте строиться.
— Как же мы пойдем в темноте? — задал резонный вопрос Зайнулов. По всей видимости, он принял сторону старшины. Ну и ладно! Алексей чувствовал в себе силы противостоять им обоим.
— У нас имеются керосиновые лампы!
— Но слишком мало керосину, — возразил политрук.
— Будем идти, пока хватит керосину!
— Чуть помедленнее кони-и, — с хрипотцой пропел старшина. Калинин вопросительно посмотрел на него. Он не знал, что его больше удивило в этой фразе — это фамильярное отношение Семена Владимировича к своему молодому командиру или его неожиданная музыкальность.
— Мы останемся здесь, лейтенант, — произнес старшина. — И тронемся в путь только, когда рассветет.
— Я согласен со старшиной, — произнес Зайнулов. — Останемся на дороге до утра. Выставим посты и спокойно здесь переночуем.
Алексей поджал губы и, повернувшись к командирам спиной, пошел прочь. Злость переполняла его. Проклятые старожилы! Они не хотят выполнять приказ! А приказы нужно выполнять любой ценой, и, брести в темноте по дремучему лесу, самая меньшая цена! Как они этого не понимают?
— Товарищ лейтенант!
Алексей обернулся.
— Товарищ лейтенант, погодите! — донеслась до Алексея окающая речь.
К Калинину из леса бежал солдат, которого он пока не знал. На вид ему было лет сорок. Сведенные вместе глаза, нос картошкой, короткая шея, неуклюжая фигура. Шинель от воротника до самого низа испачкана снегом.
— Что вам? — спросил Алексей. Гнев по-прежнему бурлил в нем, однако, не переливаясь через край.
— Товарищ лейтенант, я хочу получить свою долю! — Красноармеец окал так, что резало слух. Калинин скривился.