— Патрисия, ты помнишь мисс Ламберт?
Единственным ответом Патрисии был кивок в направлении Джесс. Было и так ясно, что она слишком хорошо помнит молодую женщину, которая так нехорошо обошлась с Лоренцо, единственным и любимым сыном ее хозяев. Резкие черты Патрисии были полны враждебности.
Джесс тут же перестала улыбаться; ее мелкие белые зубы закусили нижнюю губу. Не надо было приезжать сюда. В глубине души она знала это с самого начала. Невозможно было сравнивать нынешний приезд с той встречей, которую устроили ей на Сицилии два с половиной года назад.
Тогда она чувствовала себя так, словно порхала над землей. По уши влюбленная в Лоренцо, она была идиллически счастлива и полна радости, над которой ничто не было властно. Она полюбила этот большой старинный каменный дом с красной черепичной крышей, стоявший на гористом берегу далекой северной бухты, и была уверена, что все его обитатели — от хозяев до слуг — тоже любят ее.
Но нелюбезный прием Патрисии заставил Джесс понять, что те времена давно прошли.
— Патрисия! — резко окликнул ее Лоренцо и добавил несколько суровых слов, сказанных по-итальянски. Похоже, что это был выговор. — Патрисия отведет тебя в твою комнату, — сказал он, обернувшись к Джесс. — Думаю, тебе надо отдохнуть и освежиться после столь долгого путешествия. А мне нужно сделать несколько телефонных звонков.
И это тоже изменилось, подумала несчастная Джесс, глядя во враждебно напрягшуюся спину Патрисии. Они поднялись по отшлифованной деревянной лестнице на площадку и свернули направо. В прошлый раз Лоренцо отвел ее сам.
Они прилетели тогда, когда родители Лоренцо были в отъезде, и он, полный мальчишеского ликования, сам показал ей дом. Ему хотелось, чтобы Джесс как можно лучше узнала место, где он провел детство. А когда они очутились в маленькой прохладной комнате задней части дома, он обнял Джесс и жадно поцеловал.
Было очевидно, что теперь такого намерения у него нет. И еще более очевидно, что Патрисия знает об изменении их отношений. Вместо прежней удобной однокомнатной спальни, отделанной в пастельных тонах, она привела Джесс в куда более просторную и, судя по отделке ультрамаринового и белого цвета, явно мужскую спальню, центр которой занимала кровать королевских размеров с красивым резным изголовьем.
— Ваши сумки принесут сюда. Хотите что-нибудь съесть, госпожа? — склонив голову набок, спросила Патрисия.
— Нет, спасибо, но я бы с удовольствием чего-нибудь выпила. Может быть, чаю…
На самом деле она хотела остаться одной и немного подумать. Пожилая женщина молча кивнула, повернулась, вышла из комнаты, и Джесс со вздохом облегчения опустилась на кровать. Неужели приезд на Сицилию был ужасной ошибкой?