И вот еще одна неожиданность, к которой мы уж точно не были готовы. От захваченных нами ворот в Эдем приближался отряд. О судьбе тех двух десятков, которые остались охранять единственный проход, можно было и не спрашивать. Под знаменем Лазурного домена на нас надвигалось около двух тысяч бойцов. Впереди – четверо, в широкополых шляпах с перьями, в руках у каждого по два палаша, а на шикарных одеждах – герб Касталенде. И единственные, кто мог преградить им дорогу, – отряд Руи. Они остановились друг против друга, меряя противника взглядами. Дядя Санчо, тот, что был нашим первым учителем фехтования. Трое кузенов. Позади строя тяжелой пехоты маячили повелевающие стихиями – не меньше семи человек.
Руи опустил клинки. Одно дело сражаться против лазурных, которые принадлежат к другим семьям. Но родня, те, с кем играл в детстве, постигал нелегкую науку меча…
– Руис, чертов шалопай! – заорал дядюшка совсем как в детстве. – Ты что здесь творишь, паршивец?!
Нет, ну точно как в старые времена, словно он поймал нас с братом на какойнибудь проказе. Сейчас начнет распинаться про честь одной из самых древних семей.
– Для тебя что, честь семьи Касталенде, одной из самых древних, хочу напомнить, – пустой звук? Ты хочешь своего отца раньше времени в могилу загнать!
– Не надо так кричать, дядя, я уже взрослый, – тихо ответил Руи.
– Взрослыйто взрослый, а ума ни капли не нажил. Тебя специально отлучили, чтобы ты вдали от суеты домена подумал, стоит ли поднимать руку на своих, раскаялся в грехе и принес покаяние. А что я вижу? Тебе уже мало просто идти против лазурных. Ты уже готов драться с родственниками! Позор!
– Дядя, я…
– Молчи и отойди в сторону. Мы расправимся с мятежниками, а потом займемся тобой. И от твоего поведения зависит твоя участь. Пойми, Руи, ты дорог мне не меньше, чем любой из моих сыновей, – проникновенно сказал дядя Санчо. – Но я просто не смогу за тебя заступиться, если ты будешь продолжать в том же духе. Я все могу понять, но даже темные не поднимают руки на родственников.
Руи попятился под этим напором. Привычка повиноваться старшим еще не выветрилась из него за четыре месяца. Вбиваласьто она годами… И, чувствуя его слабину, подались назад его воины, а низшие Лазурного домена, наоборот, надвинулись стеной. Им тоже было нелегко. В противоположные лагеря сейчас попали бывшие друзья, даже родственники. И те и другие из поколения в поколение служили под началом маркизов Касталенде. Отцы тех и других умирали с кличем «Сентилья» на устах. И что теперь?.. Дядя Санчо был опытным старым лисом. Он прекрасно понимал настрой своих низших. Слабым всегда сочувствуют, а воины Руиса сейчас оказались в меньшинстве. Надо довести либо своих до мысли, что перед ними – грязные предатели, либо арбалетчиков Руи до осознания недостойности их дела. Потому он не спешил, вел долгие разговоры, выжидал, когда время было всего дороже. Спешка могла все погубить.