Нет, они считали, что смирились мы с потерей своего домена, что хотим выбить себе место под солнцем, уже все равно где. Мы сами загнали себя в ловушку, так думали они, и грех не воспользоваться случаем. Грех не сомкнуть челюсти капкана, не раздавить мятежников. Грех не уничтожить тех, кто не согласен с новыми обычаями Светлой стороны, тех, кто считает их навеянными дыханием Тьмы.
Они не погнали в бой перебежчиков из Зеленого домена. Не доверяли тем, кто уже предал свой алтарь. И это было хорошо. Какиеникакие, а свои, жалко их. Тайви в медвежьей шкуре и Хансер в своих черных одеждах, с закрытым лицом – только они остались на виду. Остальные спрятались в Тени. У Тайви был портальный маячок. Парный ему – у Хансера. Нам надо было пройти в алтарный чертог. Нелегкий путь. Нельзя будет прокрасться: придется убивать. Слишком много в замке коридоров без капельки Тени. И именно в них несут стражу воины.
Бывшие дарклинги нервничали, я это видел. Они не привыкли показываться без своих масок, они знали, что противостоять им будут несущие спокойствие. И в конце концов, они были одиночки, не привыкшие работать командой. А без этого не обойтись. Правда, они верили в Хансера, которого теперь, с легкой руки Гюрзы, называли Хансером, убившим семнадцать марсиан.
В полях кипела работа. Около полусотни человек в кандалах под присмотром троих. Рабы? На Светлой стороне? Хорошо, благородные сеньоры, просто отлично! Вот до чего мы докатились!
– Эксплуатация раба человеком, – проворчал Хансер, и, зная его, могу сказать, что в тот момент он так нехорошо усмехнулся, что я даже пожалел троих надсмотрщиков.
Кажется, шла обычная перекопка полей. Только раньше для этого использовали плуг и волов, а сейчас – людей и лопаты.
– Тайви, подожди здесь, – сказал Хансер и сам направился прямиком к надсмотрщикам.
– Я прикрою тебя, со стены не заметят, – сказала вслед Тайви.
Она не добавляла, что и магии не почувствуют, но я это понял. С того боя в Эдеме, когда эти двое победили херувима, между ними словно установилась непонятная связь. Они понимали друг друга без слов и будто бы дополняли. Другим стал Хансер – более спокойным, молчаливым, при этом вроде бы в мелочах оставаясь прежним.
Я узнал троих надсмотрщиков: повелевающие стихиями, из перебежчиков. Имен этих предателей не помню и узнавать не хочу – простите мне эту слабость, благородные сеньоры.
Одна рабыня упала. Даже издалека было видно, что она на последней грани истощения.
– Вставай, сука! – заорал надсмотрщик. В руке его появился огненный бич и обрушился на плечи несчастной. Двое других спокойно за всем наблюдали. А я с ужасом узнавал наказуемую. Милолика – повелевающая стихиями из Зеленого домена. Юная и прекрасная, когда мы виделись в последний раз, живая, веселая, непоседливая. К ней все относились как к большому ребенку. Аркадия же – со снисхождением, потому что Милолика не могла сотворить ни одного нормального боевого заклинания, но без презрения. А сейчас это была старуха. Так по крайней мере казалось.