— И ты предполагаешь, что в этом будущем есть место и для его отца?
— Разумеется. Мы можем пожениться или не пожениться, быть любовниками или врагами, но в любом случае, независимо от характера наших отношений, я не останусь в стороне от жизни моего ребенка.
Он говорил с такой непреклонностью, с такой твердостью, словно весь мир пытался встать стеной между ним и его ребенком. Но у Карины-то и в мыслях этого не было.
— Ты неправильно меня понял. Я вовсе не собираюсь ограждать его от твоего влияния.
— Даже при том, что презираешь меня? — не глядя на нее, спросил Мигель.
Она недоуменно посмотрела на него. Неужели он всерьез считает, что женщина способна с такой страстью отдаваться мужчине, которого презирает?
— Я не презираю тебя.
— Но и не любишь больше.
Чтобы ответить на этот вопрос, ей пришлось бы солгать, а потому Карина предпочла переменить тему.
— У тебя есть планы на сегодня?
— Конечно.
— Тогда нам, пожалуй, пора вставать.
Его рука легла ей на грудь.
— Вовсе не обязательно.
— Но…
— Эти планы состоят в том, чтобы добиться от тебя согласия выйти за меня замуж. Лучше всего, как мне кажется, мои аргументы действуют здесь. — Мигель похлопал ладонью по кровати.
Карина замялась, не зная, что ответить, и в этот момент зазвонил телефон. Мигель бросил на нее многообещающий взгляд и поднялся.
Неужели он действительно собирается добиться от нее согласия стать его женой? Карина прекрасно помнила те два месяца настойчивых ухаживаний, в течение которых Мигель проявлял завидный напор и редкую изобретательность, склоняя ее переехать к нему. В конце концов она все же уступила. Боже, какие это были сумасшедшие дни! Да, тогда жизнь с ним казалась непрерывным праздником. Говорят, в одну реку нельзя войти дважды, но… Что ж, там будет видно.
— Карина.
Она моргнула и вопросительно взглянула на него.
— Что?
— Это тебя. Эрика.
— Эрика? — Она перекатилась на другую сторону кровати и взяла протянутую трубку. — Привет. Что-то случилось?
— Сначала скажи, как дела у тебя? Он тебя не обижает? — Голос Эрики звучал непривычно взволнованно.
— Не спрашивай.
— Что, все так плохо?
Плохо? Хорошо? Как объяснить, если она и сама еще не разобралась в ситуации? Конечно, улечься с Мигелем в постель после того, как он унизил и оскорбил ее, было не самым благоразумным шагом. Точнее это было полной глупостью.
— Нет, просто нам многое нужно обсудить.
— Он предъявил доказательства того, что все же не женился на своей… как ее там?
— Да.
— Это уже хорошо. Может быть, твой Мигель и не такая уж свинья. Знаешь, Малкольму он даже понравился.