Ее взгляд скользнул вниз и, наткнувшись на одно из заявленных доказательств, поспешно метнулся в сторону.
— Пожалуй, мы рассмотрим их позже. — Карина шагнула к двери. — Переодевайся и зайди за мной.
Мигель поймал ее за руку и притянул к себе.
— А может быть, мы все же задержимся? К черту ланч. Я хочу тебя.
Карина вырвала руку из его пальцев. Надо уходить. Иначе через несколько секунд ее саму придется вытаскивать отсюда.
— Ты сошел с ума! Нас же ждут твои родители. Что подумает обо мне твоя мать!
— Они все поймут.
— А я не хочу, чтобы они все понимали.
Долорес Гомес встретила Карину так, словно они были знакомы уже давно. Разговор шел непринужденно, причем говорили главным образом мужчины, а женщины в основном слушали. Время от времени Карина ловила на себе внимательный, но отнюдь не враждебный, а скорее доброжелательный взгляд Долорес. Мигель рассказывал о том, как прошли переговоры в Хьюстоне и в Нью-Йорке, Хавьер вспоминал о том, какое впечатление произвела на него Америка, когда он впервые приехал туда. Долорес изредка задавала ничего не значащие вопросы то сыну, то мужу, но почти ни о чем не расспрашивала Карину.
Ланч состоял из нескольких блюд, и каждый мог выбирать то, что хотел. Сев за стол, Карина обнаружила, что изрядно проголодалась, и взяла для начала овощной салат. Потом отведала запеченной в тесте рыбы и закончила сладким фруктовым желе.
— Расскажи мне о своей семье, — попросила Долорес.
Карина повторила то, что уже говорила Хавьеру, не забыв упомянуть о щедрости Мигеля, пообещавшего поддержать ее родителей.
Долорес удовлетворенно кивнула.
— Так и должно быть, дорогая. Наш сын — состоятельный человек, а твои отец и мать теперь и его семья.
Карина отложила вилку и покачала головой.
— Я вышла за вашего сына вовсе не для того, чтобы возложить на его плечи ответственность за моих родителей.
Хавьер раскатисто рассмеялся, Долорес едва заметно улыбнулась.
— Конечно нет, дорогая. Никто так и не думает. Если бы ты хотела вытянуть из него побольше денег, то никогда бы не уехала из Нью-Йорка.
Довольная тем, что ее поняли, Карина облегченно вздохнула.
— Вы правы. Я не заглядывала в его бумажник, мне был нужен только он сам. И о Рафаэлле я ничего не знала.
— Это нам тоже известно. — Долорес посмотрела на сына. — Мигелю следовало с самого начала рассказать нам о тебе. Никто бы и не подумал настаивать на его браке с Рафаэллой. Хорошо, что все так удачно разрешилось.
— Ты должна знать, — подхватил Хавьер, — что мы относились к Рафаэлле, как к дочери, и желали им обоим только счастья.