Стена бесшумно сдвинулась; перед солдатом образовалась узкая щель. Он взглянул внутрь, постоял неподвижно несколько секунд…и, легонько надавив на стену, возвратил её на место.
— Здесь, кажись, пусто! — громко констатировал он.
Снизу раздалось недовольное сопение. Сказать, что в погребе было пусто, никак нельзя, но девочек в банках я точно не засаливаю, что бы там в деревне ни болтали.
Я была так удивлена, что не сразу вышла из состояния оцепенения, и опомнилась лишь в тот момент, когда севший рядом солдат протянул руку к наполненной чашке. Я выхватила чашку в последний момент, и пальцы гостя успели схватить только воздух.
— Небось остыл уже, сейчас я вам свежего налью, — откровенно соврала я (из чашки шёл легко заметный пар), отдёргивая занавеску и выливая чай за окошко. Затем, как ни в чём не бывало, налила безвредный напиток — уже из другого чайника.
Солдат, сперва изумлённо следивший за моими действиями, судорожно сглотнул и непроизвольно поднёс руку к горлу. Видать, догадался, что могло бы произойти, замешкайся я ещё на секунду. Что-то подсказывало мне, что новый чай он пить уже не станет. Но вслух я ничего не сказала, лишь изобразила по-прежнему гостеприимное лицо.
— А можно я ещё кое-что у вас спрошу? — поинтересовалась я, кокетливо глядя на гостя.
Тот лишь молча кивнул.
— А почему вы решили, что девочку надо искать именно здесь, у меня?
— Да в том большой тайны нет; соседка её подсказала, — ответил солдат. — Высокая такая, с проседью.
— Та, которая, по правую руку живёт, за красным забором? — уточнила я.
— Ага, она самая.
Я покивала, с самым что ни на есть дружелюбным выражением лица.
— Вы не подумайте, это так, чисто женское любопытство, — заверила гостя я. А сама подумала: "Ну погоди, старая карга, с тобой я ещё поквитаюсь. Будешь знать, как солдатам на детей доносить".
Послышался шум: лейтенант поднимался наверх, громко топая по лестнице.
— Ничего, — вынужденно признал он. — Ошиблась старая дура. Ладно, нечего рассиживаться, чаи гонять. Давай-ка назад в деревню, может, она уже обернулась. А ты, хозяйка, мне всё равно крайне подозрительна.
Я снова очаровательно улыбнулась, недвусмысленно давая мужику понять, куда именно он может засунуть свою подозрительность.
— Смотри, если что-нибудь не то про тебя прознаю, вернусь, и мелким штрафом ты не отделаешься, — продолжал лейтенант.
Его спутник снова судорожно сглотнул — видать, понял, что в этом случае легко не отделается кто-то другой, — но спорить со старшим по званию не стал. Только добавил:
— Если девочка объявится, вы уж будьте добры, в деревню сообщите. А уж оттуда к нам посыльного пошлют.