Ты, правда, очень серьезно относишься к этому ухаживанию? — спросила она, срывая бумагу.
Я очень серьезен.
Он поднял голову, заставляя молодую женщину смотреть себе в глаза.
Я знаю.
Да, серьезен, но что-то его мучает. Каждый раз, когда он оказывается рядом, не заметить отчаяния нельзя, и это тревожит ее и не дает полностью подчиниться его власти.
Саре хотелось понимать его так же, как он понимает ее. Одна неделя растянулась в две, и эти недели прорезали новые морщинки на его обветренном лице. Как бы догадаться, что мучает его?
Я знаю, — повторила Сара. Встала на цыпочки и поцеловала Джейка, задержала свои губы на его губах, пытаясь дать ему хоть то успокоение, какое могла. — Теперь посмотрим подарок. Что это?
Она уставилась на яркую банку масляной краски.
У меня есть планы.
Он неловко переступил с ноги на ногу.
Крыльцо. А как насчет качелей? Они покосились.
Вот именно. Я так же чувствую себя рядом с тобой. Кажется, весь проклятый мир перекосился, и я вот-вот сорвусь в бездну.
Эти слова как будто вырвались из самого сердца. Он схватил ее, банка краски покатилась по полу.
Господи!
И вот они уже на качелях. Свернувшись на коленях у Джейка, обняв его, Сара пыталась придумать способ продолжить разговор, начатый два дня назад.
Нам пора забирать Николаса. Ты не возражаешь, что он уехал с Баком?
Ее пальцы подобрались под футболкой Джейка к тому месту на груди, которое он находил таким пленительным у нее.
Нет. Конечно, нет.
Она почувствовала его сдержанность.
Ты жалеешь, что у тебя нет семьи?
Нельзя жалеть о том, чего не знаешь.
Он оттолкнулся от земли, и его бедра задвигались под ней.
Ты так и не узнал, почему твоя мать оставила тебя?
Это не так важно. Я справился.
Он уперся пятками в песок и замедлил движение. Горечь прозвучала в его голосе.
Сколько тебе было лет?
Черт, я не знаю. Может, как Николасу, может, больше.
Понимаю.
Это многое объясняло.
Он хмуро смотрел на нее.
Тут нечего понимать. Я сказал, что это не имеет значения.
Конечно, нет. — Но Сара могла сама представить, что должен был чувствовать шестилетний мальчик. — А потом ты жил с…
С родственниками.
Расплывчатый ответ.
Сара не сдавалась.
― До…
Его грудь напряглась.
Послушай. Я сбежал, нанялся в армию, учился и работал инженером-консультантом большую часть своей жизни. Армия была моим домом. Может, достаточно?
Где ты работал?
Повсюду. Какая разница? Я много работал, зарабатывал хорошие деньги, платил налоги. Все? Он не собирался вдаваться в детали.
Бедный Джейк, — промурлыкала она, проведя пальцами по его позвоночнику.
Его огрубевшая рука скользила вверх и вниз по ее голому колену.