Полковник Кэткарт локтями и кулаками прокладывал себе дорогу сквозь непослушную ошалевшую толпу, пока наконец не оказался на улице. Он смотрел в небо с изумлением и ужасом. Самолеты Милоу спокойно плыли над самыми верхушками цветущих деревьев — с открытыми бомбовыми люками и выпущенными закрылками, с включенными посадочными фарами, походившими на глаза чудовищных насекомых. Фары бросали на землю слепящий, зловеще мерцавший, таинственный свет. Такого апокалипсического зрелища Кэткарту еще не приходилось видеть. Полковник Кэткарт, чуть не плача, кинулся к джипу.
Он нащупал акселератор и зажигание и помчался на аэродром со всей скоростью, на которую была способна его подскакивавшая козлом машина. Его побелевшие от усилий огромные пухлые руки то сжимали руль, то изо всех сил давили на сигнал.
Один раз он чуть не разбился, когда резко, так что шины завизжали предсмертным визгом, свернул в сторону, чтобы не врезаться в толпу обезумевших людей, бежавших в горы. Лица их были бледны от испуга, а ладонями они, как щитками, прикрывали виски. Желтое, оранжевое, красное пламя плясало вдоль дороги. Палатки и деревья тоже были охвачены огнем, а самолеты Милоу, освещая все вокруг белым, мигающим светом посадочных фар, все кружили и кружили с открытыми бомбовыми люками.
Полковник Кэткарт так яростно надавил на тормозную педаль, поравнявшись с контрольно-диспетчерским пунктом, что чуть было не перевернул джип вверх тормашками. Он выпрыгнул из скользившей по инерции машины и ринулся по лестнице наверх, где у пульта управления сидели три человека. Двоих он отшвырнул в сторону от никелированного микрофона. Глаза его лихорадочно блестели, а мясистое лицо тряслось от возбуждения. Мертвой хваткой он вцепился в микрофон и истерически заорал:
— Милоу, сукин сын! Ты с ума сошел? Что ты делаешь, дьявол тебя разрази! Иди на посадку! Иди на посадку!
— Хватит драть глотку! — ответил Милоу, стоявший рядом с полковником в диспетчерской, тоже с микрофоном в руках. — Я тут.
Милоу неодобрительно посмотрел на Кэткарта и продолжал заниматься своим делом.
— Очень хорошо, ребята, очень хорошо, — пел он в микрофон. — Но я вижу, один склад еще цел. Это никуда не годится, Пурвис. Сколько раз я тебя предупреждал: не халтурь. Сейчас же зайди еще раз и попытайся снова. Поспешишь — людей насмешишь, Пурвис. Я уже говорил тебе это и буду твердить тысячу раз: поспешишь — людей насмешишь.
Над головой заверещал динамик:
— Милоу, докладывает Алвин Браун. Я закончил бомбометание. Что мне делать дальше?
— Начинать обстрел, — сказал Милоу.