Корф кивнул и знаком предложил Лизе следовать за ним. Пройдя через кладбище и сад, они вышли к дому с другой стороны и черным ходом проникли в коридор. Неожиданно Владимир дал Лизе знак остановиться и замереть. По коридору широким решительным шагом прошла Долгорукая, за ней вприпрыжку бежал Карл Модестович и что-то вполголоса говорил. Когда они вышли во двор и направились к конюшне, Корф снова подал Лизе знак – дорога свободна, мы можем войти.
В, библиотеке было тихо и печально. Осиротевшие книги стояли на полках под слоем успевшей осесть на них пыли. А в воздухе носился густой запах недавно распивавшегося шампанского – то, что осталось в доме от пребывания в нем Забалуева.
– Иван Иванович писал о каком-то тайном месте… Может быть, в стене есть дверь? – Лиза попыталась заглянуть за массивные книжные шкафы из мореного дуба.
– Теперь я уже ничему не удивлюсь, – кивнул Владимир, заглядевшись на книги, – они тут же напомнили ему об отце. – Здесь все – сплошная латынь. Не припомню, чтобы кто-нибудь брал их в руки! Латынь всегда была для меня непосильной!
Владимир хотел было наугад снять одну из них с полки, но книга лишь наклонилась. И следом раздался странный скрежещущий звук. Как будто пришел в движение старый, заржавевший механизм. Лиза вскрикнула – тяжелый шкаф легко и плавно сошел со своего места, открывая вход в другую комнату.
– Ты же захочешь посмотреть, куда ведет дверь, – от волнения Владимир заговорил шепотом, и Лиза согласно кивнула ему.
Владимир вошел в потайную комнату первым и остановился на пороге. Когда-то комната явна была жилой. Здесь все пахло домом, а не приютом для краткой любви. Из комнаты вела еще одна дверь – в ту часть здания, где жили слуги. Владимир догадался об этом, сопоставив расположение комнаты с расположением других помещений в доме.
– Значит, она была крепостной… – почти бесшумно произнес он, но Лиза не слышала его – она в каком-то угаре разбирала книги на столе и бумаги в выдвижных ящиках. Владимир подошел к ней и взял одно из писем, которые Лиза отложила в сторону. – Как будто их писал ребенок. Такой смешной почерк!
– Это писала она. Вот, взгляни на это: «Петр я очень тибя люблю»… Отец учил ее писать… Боже мой! Он любил крепостную. Неудивительно, что маменька так возненавидела вашего отца, когда узнала о его роли в этом деле!
– Так и есть! – Владимира вдруг осенило – он понял, о чем ему говорил Забалуев, и заторопился. – Лиза! Так и есть. Ты даже не представляешь, как помогла мне! А теперь, прости, я тебя оставлю!
– Владимир, куда ты? – Лиза растерянно оглянулась – Корф убежал так стремительно, что она не успела его задержать. Лиза тяжело вздохнула и собрала найденные письма. Потом она тихо вышла из комнаты и вернула латинскую книгу на полку. Шкаф медленно въехал на свое прежнее место.