Ее мысли немедленно возвратились к проблемам Монтигла.
— Вот как? Хочешь, я закажу для нас номер?
Элен оторвала взгляд от меню, негодующе сжала губы и процедила:
— Могу я просить… не делать мне… подобных намеков?
— Прости, — отозвался Макс без тени раскаяния. — Но, ma mia, тебя так приятно дразнить, и ты так мило краснеешь. Выпей шампанского, оно тебя успокоит.
— Вы что-нибудь празднуете? Элен подняла бокал.
— Как знать? Что ж, давай выпьем за Монтигл и за его будущее.
— Надо сказать, — начала Элен, — мне кое-что пришло в голову…
Марк протестующе поднял руку.
— Потом, дорогая. Сначала тебе предстоит освоить правила игры. Согласись, мужчина редко оказывает любезности на голодный желудок.
— Для меня это не игра, — возразила Элен.
— Неважно. Сначала мы поедим.
Бургундское, которое заказал для нее Марк, ласкало горло, словно бархат.
— Вы ответите мне на один вопрос? — спросила Элен, когда официанты, выполнив заказы, удалились.
— Если смогу.
— Для чего члены комиссии выслушивали меня, если они изначально были намерены мне отказать?
— Мы беседуем с подателем каждой заявки или с его представителем. Главным образом, нас интересуют проекты, призванные поддержать туристический бизнес в некогда проблемных областях или в регионах, далеких от наезженных путей. Твоя заявка показалась интересной, но не первоочередной. К сожалению, дорогая, тебе не приходится ходить за водой десять миль и твой дом освещается щелчком выключателя.
— Только в том случае, если я в состоянии платить по счетам.
Несколько минут их внимание было целиком отдано еде. Элен уже была готова поднять вопрос об организации ночлега и завтраков для экскурсантов, когда Марк заговорил вновь:
— Чего бы ты желала для Монтигла — в идеале?
— Все очень просто. Я хочу, чтобы он опять стал моим домом. Естественно, чтобы я имела возможность содержать его должным образом. — Элен вздохнула. — Никаких экскурсий, никаких чайных приемов. Покой, уют и уединение. Чтобы Монтигл стал таким, каким был когда-то. Как по-вашему, разве не таким должен быть настоящий дом?
— Я не знаю, — сухо отозвался Марк. — У меня есть квартира в Париже и постоянный люкс в Лондоне. Когда я был ребенком, мой отец не задерживался подолгу в одном месте. Только выйдя в отставку, он приобрел небольшой разрушающийся замок с виноградником в Бургундии, вблизи своего родного селения. Он рассчитывал жить там и заниматься производством вина, но умер, так и не успев сделать это место обитаемым.
— И какова его судьба?
— Я продал его английскому семейству, которое искало сладкой жизни.