— Я очень счастлива.
— Подружилась с кем-нибудь?
— Со многими. Дважды в неделю я встречаюсь с группой молодых мамаш и…
— А друзья-мужчины? — прервал ее Витор. Эшли нахмурилась: уж это-то его совершенно не касается.
— Почему ты приехал сюда? — потребовала она ответа, игнорируя его любопытство и решая, что теперь вопросы будет задавать она.
На лице Витора появилась плутоватая улыбка, из-за которой в свое время сходившие по нему с ума поклонницы старались сунуть ему записки с номерами своих телефонов, иногда вместе с интимными предметами своего туалета.
— Я приехал обсудить сделку, которую хотел бы заключить с тобой.
— Обсудить со мной сделку? — переспросила Эшли. Она была не права — он-таки приехал к ней. — Что за сделка?
Витор расстегнул своими длинными пальцами пуговицы на пиджаке.
— Нельзя ли поговорить в доме, где наверняка прохладнее? — Он кивнул в сторону двери.
Эшли невольно вздрогнула. Не хотела она приглашать Витора д'Аркоша в дом. Какой бы ни была эта сделка, она жаждала только одного: чтобы он убрался прочь. И побыстрее.
— Для этого больше подходит моя мастерская, — предложила она и поспешила придумать оправдание: — Я начала разрисовывать плитку и хотела бы закончить работу, пока она не высохла. Прошу сюда. — Повернувшись на пятке, она проворно пересекла подъездную дорожку.
— Есть, капитан, — пробормотал Витор д'Аркош за ее спиной.
В мастерской Эшли села за стол. Поскольку своим присутствием Витор, казалось, заполнил всю комнату, инстинкт самосохранения требовал возвести барьер между ними.
От спешки своенравная майка соскользнула с плеча, и женщине пришлось возвратить ее на место.
— Итак?
— Ты не будешь возражать, если я осмотрюсь тут немного? — Он кивнул на выставку ее изделий.
— Вперед, — несколько грубовато бросила она.
Она приготовилась работать, но, когда Витор, сунув руки в карманы брюк, в распахнутом пиджаке подошел к полкам с приготовленными ею на продажу экспонатами, она невольно стала следить за ним. Он не заметил никаких перемен в ней, и она не находила, что он стал другим. Морщинки между его бровями стали чуть глубже, и густые темные волосы слегка посеребрились на висках. Однако Витор д'Аркош оставался… нет, не красивым (с его-то слишком высокомерным носом и слишком грубо высеченным подбородком), но привлекательным мужчиной.
Он повернулся к следующей полке с плиткой, и солнечный луч осветил левую сторону его лица. На его золотистой коже она разглядела тонкую белую линию, извилисто спускавшуюся от глаз по щеке и челюсти. У Эшли перехватило горло. Этот шрам наверняка остался с тех пор, когда он пытался вытащить Саймона из разбитой машины.