Во время обратной дороги в Лондон, сославшись на усталость, Филиппа настояла на том, что будет сидеть в машине сзади, так что Розе пришлось сидеть впереди рядом с Найджелом. Есть люди, которые всегда сидят в машине сзади, и Роза неизменно оказывалась в их числе. Она почувствовала себя не в своей тарелке, оказавшись на переднем сиденье низко посаженного спортивного автомобиля, застыла, когда Найджел нагнулся к ней, помогая застегнуть ремень безопасности.
Устроившись сзади, Филиппа притворялась сонной, поэтому беседа не клеилась, и Роза поймала себя на том, что разглядывает профиль Найджела. Он казался до невозможности красив со своими скошенными скулами, впалыми щеками, серыми глазами, правильными чертами лица и густыми, темными, курчавыми волосами. Его сильные руки небрежно лежали на руле, которым он управлял расслабленно, без всяких усилий, а длинные ноги, облаченные в безупречные спортивные брюки из фланели, маневрировали на педалях с беззаботной легкостью. Она пыталась представить себе, каково было бы сидеть на этом месте по праву, а не просто как младшая сестренка или протеже очередной его подружки. Ей вспомнилось, какую неподходящую пару они представляли из себя в пабе. И внезапная волна безнадежности унесла прочь всю ее решимость преобразиться. Оставалось лишь надеяться, что Филиппа настоящая волшебница.
Найджел высадил их возле большого викторианского особняка на Лэдброк Гроув и, поскольку час был поздний, не стал подниматься наверх.
— Я позвоню тебе в среду, Фил, — пообещал он, бегло чмокнув ее, когда помогал выбраться с заднего сиденья. — Не скучай, муська, — добавил он, обращаясь к Розе, почему-то переходя на сострадательное, давным-давно забытое детское прозвище.
Филиппа провела ее в просторный вестибюль. Огромный особняк был разделен на четыре квартиры, и она поднялась с Розой в самую маленькую из них, самую верхнюю. Квартира была обставлена с большим вкусом и фантазией — причудливой смесью из уже имевшейся в доме мебели и отдельными приобретениями из комиссионок. Спальня Филиппы заставляла померкнуть розовую комнату — невероятно женственная, выдержанная в деликатнейших зеленоватых и голубоватых тонах. В ней вызывающе доминировала огромная кровать под кружевным балдахином, накрытая бархатным лоскутным одеялом. Гостиная являла собой буйство красок, полная широколистных комнатных растений и ярких напольных подушек. По стерильной чистоте кухни было очевидно, что стряпала Филиппа редко. Ну, а что касалось ванной комнаты — там имелось такое множество препаратов для купания и косметики, столько флаконов с дорогими духами, что Роза прямо-таки не могла там шагу ступить, чтобы не опрокинуть что-нибудь.