Роза запросила пощады.
— Я абсолютно умираю с голоду, — сообщила она ему лукаво, — только я была слишком деликатной, чтобы сказать тебе об этом.
— Пожалуй, я заставлю тебя голодать до полного подчинения, — пригрозил он, опрокидывая ее на постель.
— Ты всегда такой жадный? — захихикала Роза, сопротивляясь.
— Не нужно недооценивать меня, — пригрозил он ей. — Я пока еще не в форме. А если я сейчас полуживой, то виновата в этом только ты. И где только столь маленькая, сладкая девственница, как ты, могла научиться таким фокусам в постели?
Роза вспыхнула при этом упоминании ее забвения всех запретов.
— Ведь ты же сказал, что я всегда полна неожиданностей, — нашлась она, ускользая из его рук.
— А я и не говорил, что удивлен, — улыбнулся Алек. — Я всегда знал, что ты динамит.
Чтобы дать возможность упрямым горничным убраться в номере, они не стали обедать в отеле и отправились и соседний ресторанчик, где умяли невероятное количество гамбургеров со всякой всячиной в свой поздний ланч.
— Ты счастлива, Роза? — вдруг спросил ее Алек.
Счастлива ли? Она заколебалась, боясь искушать судьбу. Ведь счастье похоже на канат — ты идешь по нему, пока не посмотришь вниз.
— Вот еще бы таких блинов с кленовым сиропом, и я приду в совершенный экстаз, — заверила она его.
Однако Алек был настроен серьезно. Он выждал с минуту, сделал глубокий вдох и выдох, сжал ее руки в своих и начал:
— Роза, я очень ловко ухитрился переложить основную долю вины на тебя. Что нечестно с моей стороны, потому что весь этот год я страдал как черт из-за своего собственного проклятого идиотизма.
После того как ты вернулась в Англию, мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что не нужно было отпускать тебя совсем. Для собственного оправдания я использовал всяческие высокопарные отговорки: заботу о твоем будущем как художницы, моральную ответственность за твое благополучие, уверенность, что твои интересы я ставлю выше своих. Но истинной причиной того, что я отправил тебя прочь, была моя трусость. Я не мог примириться с мыслью, что буду зависеть от другого человека. Ты стала угрозой для моей самодостаточности, и чем дольше ты оставалась у меня, тем больше я боялся. Хотя тогда и не признавался себе в этом. О нет, я вполне владел ситуацией. По крайней мере, так думал.
После твоего отъезда я пришел в ужас, оттого что почувствовал себя обделенным. Я словно потерял какую-то важную часть тела, руку или ногу. Меня мучили фантомные боли, будто ты рядом со мной, а я просто не могу к тебе прикоснуться. Я перепробовал все — работу, путешествия, других женщин — я сопротивлялся как одержимый. Понимаешь, я не мог признаться сам себе, что же действительно со мной случилось.