Зрение ему изменило. Все вокруг было… красным.
«Красным-красным — таким красным, красным». Слова колотились в мозгу, отскакивая от стенок черепа. Красный — это цвет паники, отчаяния и ненависти к себе.
Но не цвет его крови. Во всяком случае, не сейчас.
Взяв себя в руки, Рив потыкал пальцем в предплечье, выбирая подходящее место, стартовую площадку, — хайвей, по которому лекарство улетит прямиком в мозг. Но вены куда-то пропали.
Кольнув наугад, он сначала ничего не почувствовал. Но потом началось… тело откликнулось на комариный укус иглы. Онемение, в котором он себя намеренно держал, проходило.
Нащупывая подходящую вену, Рив почувствовал собственное тело, его тяжесть, утопающую в кожаном сиденье. Тепло обогревателя в ногах. Дыхание, мечущееся во рту, и пересохший язык.
Вздрогнув от ужаса, он поскорее вонзил шприц и ослабил жгут. Бог знает, попала ли игла в вену.
Потом уставился на часы. Сердце в груди колотилось.
— Ну, давай… — бормотал он, раскачиваясь всем телом. — Давай… действуй.
Красное было цветом его лжи. Ривендж был заперт в мире красного цвета. В один прекрасный день дофамин не сработает. И он останется в красном безумии навсегда.
Цифры на часах показывали, что прошла одна минута.
— Ох, черт…
Рив потер глаза, будто бы это могло вернуть глубину зрения и нормальные цвета.
Зазвонил мобильный, но он не стал отвечать.
— Пожалуйста… — Дрожь в собственном голосе вызывала ненависть, но сил притворяться суперменом уже не хватало. — Я не хочу себя потерять…
Через мгновенье все пришло в норму: красная пелена спала с глаз, мир снова стал трехмерным. Зло, накопившееся внутри, куда-то испарилось, тело онемело, чувства пропали, зато остались мысли. Подавив осязание, препарат превратил его в живой мешок, который двигался, дышал, говорил и — ура! — управлялся с оставшимися четырьмя чувствами.
Ривендж откинулся на спинку сиденья. Стресс, выданный похищением и спасением Беллы, дал наконец о себе знать. Вот почему приступ начался так быстро, был таким сильным. Нужно посоветоваться с Хаверсом. Может, еще раз откорректировать дозировку.
Через какое-то время Рив почувствовал, что снова в состоянии управлять машиной. Объехав торговый центр, он вернулся на главную дорогу, уговаривая себя, что его седан ничем не отличается от остальных машин. Такой же неприметный.
Ложь несколько облегчала жизнь… но несла с собой одиночество.
Остановившись у светофора, Ривендж проверил телефон. Судя по сообщениям, час назад в доме Беллы была отключена сигнализация, и вот — ее включили снова. Значит, кто-то там опять побывал.