Так и лежали они в темноте; Зетист сдался первым. Если бы я знал, что этим кончится, — никогда бы не согласился.
Белла повернула голову:
— Это был твой первый раз?
Ответная тишина ее не удивила. Но то, что она в конце концов услышала, стало полным сюрпризом.
— Да.
— Ты никогда… не удовлетворял себя сам? — прошептала она.
«Господи, как же он жил все эти годы? В рабстве».
На глаза навернулись слезы, но ей не хотелось его расстраивать.
Зет набрал побольше воздуха.
— Мне самому противно к нему прикасаться. А от мысли, что ты пустила его внутрь себя, просто тошно. Будь моя воля, я бы усадил тебя в ванну и залил пеной.
— Мне понравилось заниматься с тобой любовью. А потом… — Она запнулась. — То, что случилось потом…
— Зачем ты все это затеяла? Я ведь не знал, что все так закончится. Что я тебя… испачкаю.
— Мне понравилось дарить тебе оргазм. Просто… я не хотела причинять тебе боль. Давай попробуем еще раз?
Зет отпрянул.
— Прости, мне пора идти. Вишу ждет. Куча работы.
Она схватила его руку.
— А если бы я сказала, что ты был прекрасен?
— Я бы разозлился и ответил, что ты говоришь это из жалости.
— Единственное, о чем я жалею, — так это о том, что ты не кончил в меня. Природа наградила тебя редким даром, но ты даже не позволил к нему прикоснуться. А я умираю от желания приласкать его… губами. Ну, что ты на это скажешь?
Зет вырвался из ее объятий и вскочил с постели. Потом быстро оделся.
— Похоже, от сексуальных фантазий у тебя съехала крыша. Но подожди: скоро ты придешь в норму и вспомнишь наконец свою цену. И тогда крупно пожалеешь, что спала со мной.
— Я ни о чем этом не пожалею.
— Всему свое время.
Он вышел, не дав ей возможности бросить что-нибудь обидное вслед.
Белла в расстройстве обхватила себя за плечи. Затем отшвырнула одеяло. Черт, ну и жарко же в этой комнате. Похоже, она так завелась, что внутри пошла какая-то химическая реакция.
Не в силах оставаться в постели, она оделась, вышла из спальни и побрела по коридору куда глаза глядят. Подальше от этого жара.
Зетист остановился в подземном туннеле, на полпути между главным домом и Берлогой Вишу и Буча. Оглянувшись назад, он посмотрел на уходящие вдаль огни. Впереди была та же картина: лампы на потолке сливались в одну полосу света. Не было видно ни той двери, из которой он вышел, ни той, в которую собирался войти.
Совсем как его проклятая жизнь.
Прислонившись к стальной стенке туннеля, он почувствовал себя в ловушке. Хотя был совершенно свободен.
Черт, теперь-то уж — нет. Белла охмурила его. Поймала в сети. Привязала к себе чудесным телом, добрым сердцем и идиотской мечтой о любви, которая светилась в ее сапфировых глазах. Проклятье… Увяз по самые уши.