Когда только он успел отложить его в сторону? Вот ведь, хорошие манеры.
— Белла исцелит тебя, — продолжал Ви.
— На кой хрен мне это исцеление? А вдруг она залетит? Что тогда?
— Это ее первый раз?
— Откуда я знаю.
— Если первый, то шансы практически равны нулю.
— «Практически» звучит неубедительно. Чем еще можно помочь?
Фури отозвался с кровати:
— У нас есть морфин, тот, что Хаверс оставил. Попробуй ей вколоть. Я слышал, одинокие женщины так из положения и выходят.
Ви сел, упершись руками в колени, и откинул со лба волосы, обнажив татуировку на правом виске.
— Это, конечно, убогая замена, но все-таки лучше, чем ничего.
Очередная волна жара пронеслась над ними. Все трое застонали, мгновенно потеряв нить разговора. Мужские тела разрывались от желания пойти и облегчить женскую боль.
Зет с трудом поднялся с пола. Уходя, он заметил, что Вишу полез к Фури в кровать, запаливая новый косяк.
Добравшись до своей спальни, Зет помедлил, прежде чем открыть дверь. А когда наконец вошел, сразу направился к столу. Нашел шприц с лекарством, обернулся… и обнаружил, что кровать пуста.
— Белла? — Он подошел ближе. — Белла, ты где?
Девушка лежала на полу, зажав между ног подушку. Ее колотила крупная дрожь.
Когда Зет присел рядом, она всхлипнула.
— Больно…
— Господи, налла…
Он убрал волосы с ее глаз.
— Я сейчас тебе помогу.
— Пожалуйста… мне так больно.
Белла перекатилась на другой бок. Ее грудь заметно распухла, а покрасневшие соски закаменели. Все это выглядело так соблазнительно…
— Зетист, мне плохо. Боль не прекращается. Становится все сильней. Больно…
Судорога пробежала по ее телу, выпустив новую волну энергии. Зетист ослеп от могучего выброса гормонов. И когда его собственное тело откликнулось на женский зов, даже не почувствовал, как Белла схватила его за руку с такой силой, что захрустели кости.
Только когда ее немного отпустило, он вспомнил о запястье. На боль было плевать, ради Беллы он мог вытерпеть и не такое. Но если она так отчаянно за него цеплялась, страшно было представить, что делается у нее внутри.
Заметив, что девушка прокусила себе нижнюю губу, он поморщился, стер кровь большим пальцем и, еле удержавшись, чтобы не слизнуть капли, вытер руку об штаны.
— Налла…
Он посмотрел на шприц.
«Давай, — подгонял он себя. — Вколи ей эту дрянь. Сними боль».
— Белла, скажи мне…
— Что? — простонала она.
— Это у тебя в первый раз?
Она кивнула.
— Я не знала, что будет так ужасно… Господи…
Ее тело снова сотряс спазм, ноги намертво сжали подушку.
Зетист посмотрел на лекарство. «Лучше, чем ничего» — звучало жалко, но перспектива кончить в Беллу казалась настоящим святотатством. Черт побери, хоть эякуляция и была худшим выбором, но, с биологической точки зрения, она была всяко лучше, чем морфин.