Ишо он
[3] накинул свою цепю
Через батюшку славный тихий Дон.
Ишо нельзя-то, нельзя нам, бравым казаченькам,
По тихому Дону погулять —
Ишо не лодкой, ишо что не водою,
Ни морским, ни сухим путем...
И еще многое виделось поэту на придонской дороге — небывалых размеров котел подле ерика у Синявки, в котором будто бы варили кашу для солдат во время осады Азова, развалины Лютика — турецкого форта на Мертвом Донце, обмелевший Темерник с остатками петровских корабельных верфей на оползающих берегах, а перед этим — руины некогда гордого, не покорившегося боспорскому царю Танаиса — города-легенды, города-загадки.
Здесь, у лукоморья, должно начинаться поэме!
И нельзя считать простой случайностью тот факт, что для второго издания поэмы «Руслан и Людмила», появившегося в 1828 году, Пушкин пишет стихотворное введение «У лукоморья дуб зеленый...». Этих чудесных строчек не было в первом издании. Нет их и в черновиках поэта, предшествовавших ссылке на юг и поездке на Дон.
Можно возразить: строки о лукоморье — это просто-напросто переложение одной из сказок няни Арины Родионовны, рассказанных Пушкину в Михайловском. И это будет правильно. Но прежде чем воплотиться в чеканные строки стиха, лукоморье предстало перед поэтом именно во время его путешествия с Раевскими на Кавказ.
Было это то самое лукоморье, что круто огибает руины Танаиса.
* * *
В тот год, когда Пушкин впервые свиделся с лукоморьем, Танаис действительно был не только городом-легендой, но и городом-загадкой. Лишь три года спустя керченский градоправитель И. А. Стемпковский, страстный любитель археологии, раскопал у хутора Недвиговки акрополь, до странности схожий с Ольвийским[4]. Тогда же высказал он предположение, что Недвиговское городище — это именно то место, где некогда существовал Танаис.
Стемпковский не ошибался. Но понадобилось почти полтора столетия, чтобы наука раскрыла загадку этого некогда могущественного города. Впрочем, сказать «раскрыла» будет не совсем точным. Еще и поныне курганы у лукоморья хранят немало тайн, на которые трудно дать определенный ответ.
Здесь, у Танаиса, вернее по реке Темерник, проходила граница Европы и Азии. Так считали в незапамятные времена.
А еще раньше, по преданию, здесь, в меотийских (приазовских) степях жило воинственное племя амазонок, состоявшее целиком из женщин. Мужественные и гордые, они сами пахали землю и сеяли хлеб, пасли скот, охотились на диких зверей, в изобилии водившихся в густых непроходимых лесах, а осенью устраивали веселые праздники у громадных костров. Если амазонкам угрожал враг, они меняли соху на лук и копье и умели постоять за себя. Сам Александр Македонский не рискнул отправиться против них в поход.