Сэр Бэзил сказал:
— Оно, кажется, заметно исправилось сегодня. Только слепой не увидит, что ты влюблена. И нечего делать из этого секрета.
Дженис улыбнулась им обоим, а потом сказала озабоченно:
— Будут разговоры, наверное. Если и не о моем пребывании в Шеффилд Холле, то уж о Стоуне точно. Он же так давно не был здесь.
— Конечно, — заметил сэр Бэзил. — О нем уже говорят, что он ищет невесту с хорошим приданым.
— Ну, а обо мне скажут, что я ищу для себя титул герцогини. Но я-то знаю, что Стоуну безразличны мои деньги.
— Да? — удивился дядюшка. — Ты уверена?
— Абсолютно, — твердо ответила Дженис.
Еще с давних времен в Англии считали, что 14 февраля все птицы находят себе пару. Это поверье воплотилось в традиционное празднование Дня Святого Валентина именно в ночь с тринадцатого на четырнадцатое. В Лондоне устраивался бал-маскарад. Казалось, он ничем не отличался от обычного маскарада — костюмы, веселье, танцы. Было только одно отличие — Полночный вальс. Ровно в полночь объявляли последний вальс. Считалось, что кавалер, пригласивший в этот момент даму, выбирал не партнершу, а свою суженую. Конечно, Полночный вальс, как правило, танцевали супруги или те, кто уже был помолвлен. Неожиданности исключались, так как никто из мужчин не рискнул бы публично получить отказ и ни одна женщина не хотела бы обнародовать свой сердечный интерес даже в такой романтической атмосфере.
На балу Дженис и думать забыла о значении Полночного вальса. Она веселилась от души. Шеффилд был рядом с ней, и это занимало все ее мысли.
Их явный роман стал сенсацией сезона. О приключении в метель никто не знал, зато обсуждалось другое: скандально известный герцог после многолетних странствий разбогател, образумился, вернулся в Лондон и теперь вот увлекся прелестной Дженис Уэбб. Бывшие поклонники Джесси с завистью наблюдали за успехами Шеффилда. А девицы определенно считали ситуацию уж очень романтичной.
— О нас говорят! — сказала Дженис герцогу. Ее глаза просто сияли в прорезях черной маскарадной маски.
— Им же надо о чем-то говорить! — ответил ей Шеффилд. На самом деле его это мало интересовало. Он хотел еще что-то добавить, но тут зазвучала барабанная дробь, и капельмейстер объявил:
— Полночный вальс!
Улыбаясь, герцог развязал ленты на маске Дженис.
— Кажется, теперь мой танец!
Она не сразу сообразила, в чем дело. Но потом воскликнула:
— Как же так, Стоун! Все думают, что мы только познакомились и до этого ты не видел меня без маски!
— Тогда пусть думают, что я влюбился в тебя с первого взгляда. Да так оно и есть на самом деле…